Мелодия души - Мэри Бэлоу Страница 28

Эшли отправился под дождем к водопаду, надеясь найти Эмми там, но ее не было. Не было ее и в детской. Он отыскал ее в оранжерее Она сидела среди крупных растений в кадках, за которыми ее почти не было видно, и даже не взглянула на него.

Некоторое время он стоял рядом, не пытаясь заговорить. Волосы ее были гладко зачесаны назад и собраны в узел на затылке. Чепчика на ней не было. Только простое платье без украшений, но с малым кринолином. Она была бледна и спокойна.

Ему вспомнилась улыбающаяся жизнерадостная девочка, которая резвилась на воле, словно маленький олененок. И ее веселые доверчивые глаза, читавшие по губам то, что он говорил. Милое дитя.

И вот перед ним сидит бледная, спокойная, красивая женщина. Он виноват, что она стала такой. Он и сам с трудом верил, что нежные братские чувства, которые он всегда к ней испытывал, внезапно превратились прошлой ночью в необузданное вожделение. Правда, он старался его побороть и несколько раз заставлял ее уйти. Однако в том, что произошло, виноват только он. Эмми можно было упрекнуть лишь в большой наивности и безграничной щедрости. Она видела, что он страдает, и пришла, чтобы его утешить.

Эмми не понимала, что он больше не способен получать от нее утешение, как в прежние времена. А когда поняла, то не испугалась. Она пришла, чтобы отдавать. И отдала ему все. И теперь ее помолвка, будущее, жизнь – все испорчено.

С чувством глубокого стыда он вспомнил, как использовал ее прошлой ночью. Вспомнил, что был с ней отнюдь не нежен, что поддался необузданной похоти. Ему хотелось бы вспоминать о ней с нежностью, а вспоминалась лишь грубая реальность.

Он присел перед ней на корточки и заглянул в лицо. Она ответила спокойным взглядом, хотя слегка покраснела.

– Эмми, как ты себя чувствуешь? – спросил он. Что за дурацкий вопрос! Разве не понятно, как она может себя чувствовать? Она едва заметно улыбнулась. – Тебе больно? – Он имел в виду физическую боль, помня, с каким трудом удалось прорваться сквозь девственную плеву.

Эмми покачала головой. Он почувствовал облегчение, хотя понимал, что она едва ли стала бы жаловаться ему на боль. Такая боль была бы вполне переносимой, если бы она испытывала ее наутро после брачной ночи.

– Я не стану оскорблять тебя просьбой о прощении, – сказал он. – То, что я сделал, не заслуживает прощения. – В глазах ее мелькнул огонек. Она энергично покачала головой. – Я знаю, даже не спрашивая тебя, что ты считаешь и себя виноватой, Эмми. Но ты не виновата ни в чем. Ты пришла, чтобы помочь мне. Несмотря на то что ты вчера была счастлива, ты заметила, как я несчастен. И поэтому пришла ночью, чтобы утешить меня, как делала это всегда. Твоя щедрость была безгранична, а я как последний мерзавец воспользовался этим. И разрушил твое счастье. Ты ведь не собираешься продолжить помолвку?

Она слегка нахмурилась, как делала обычно, когда кто-нибудь говорил с ней слишком быстро или слишком долго. Но она поняла его последний вопрос и покачала головой.

– Ты уже разговаривала с Пауэллом?

Она кивнула, глядя на него огромными печальными глазами.

– Бедная Эмми, мне очень жаль. Интересно, как тебе удалось это сделать? Но ведь ты всегда умеешь сделать так, чтобы тебя поняли. Я уже поговорил с твоим братом.

В глазах ее появилось вопросительное выражение. Она, конечно, еще не понимала. Чувство чести заставило ее расторгнуть помолвку, но до конца она всего не понимала.

Ей, вероятно, казалось, что она спокойно может вернуться к прежней жизни.

– Я намерен поговорить еще с несколькими людьми, – продолжал Эшли, стараясь произносить слова медленно. – С Люком, с твоими сестрами. Завтра чуть свет я уеду и возвращусь послезавтра со специальным разрешением на брак.

Бракосочетание состоится через три дня. – В глазах ее он увидел недоумение. Она покачала головой. – Да, – подтвердил он. – Да, Эмми. Мы поженимся.

Она попыталась вскочить, но снова села. Нет, – сказали ее глаза, – нет, нет и нет! В них был категорический отказ.

– Ты любила его, Эмми? – Он усмехнулся уголком губ. – Вчера перед тобой открылось счастливое будущее.

Мое возвращение принесло тебе несчастье Но это никак не влияет на то, что должно произойти дальше. Через три дня ты будешь леди Эмми Кендрик. И снова станешь респектабельной женщиной.

Мысль о том, что Эмми может быть нереспектабельной женщиной, была абсурдной. Несмотря на события прошлой ночи, глаза ее излучали невинность.

– Нет, – повторила она. Но теперь с помощью жестов и глаз она сказала больше: он не обязан это делать. Она отдавала себя по своей воле. Она ничего не хотела и не ждала взамен. В этом нет необходимости.

– Эмми, – снова заговорил он, – вчера я лишил тебя невинности. Я уже сказал об этом твоему брату. До конца дня об этом узнают все и в этом доме, и в Уичерли. Из-за моего низкого поступка ты сегодня стала падшей женщиной. – Он сознавал всю абсурдность этих слов, но и правоту их тоже не мог не признать. – Ты должна позволить мне искупить вину и поступить, как подобает честному человеку.

Эшли понимал, что она любит его. Только очень глубокая любовь заставила ее совершить вчерашний поступок. Но вряд ли ее любовь была плотской, считал он. Она была чистой, а он ее испачкал грязью, эгоистично лишив эту любовь радости. Это было тяжелее всего.