Брачная ночь - Софи Кинселла Страница 28

– О-ля-ля! – говорю я. – Не представляю, как мы только по ней взбирались!

Пансион, где мы жили, стоял на вершине высокого утеса, и, чтобы спуститься на пляж или подняться обратно, нужно было преодолеть сто тринадцать высеченных в скале ступенек. Ступени были довольно крутыми, однако мы взбегали по ним и спускались обратно по несколько раз на дню. Неудивительно, что я была такая худая…

– А Сару помнишь? Интересно было бы узнать, что с ней случилось.

– Сару? А как она выглядела?

– Потрясающе. У нее было великолепное тело, гладкая, как шелк, кожа… – Бен мечтательно вздыхает. – Дочь Артура, неужели не помнишь?

– Довольно смутно, – говорю я. Мне не очень нравится слышать, как Бен описывает «гладкую, как шелк» кожу другой женщины. – То есть я помню, что у Артура была дочь, но вот как она выглядела…

– Ну, может быть, она отправилась путешествовать, до того как ты приехала на остров…

Бен слегка пожимает плечами и продолжает:

– А помнишь видео о приключениях Дирка и Салли? Сколько раз мы их смотрели, а?

– «Дирк и Салли»! – ахаю я. – Ну, конечно!

– «Вместе у алтаря, вместе на улице…» – цитирует Бен, подражая голосу актера, читавшего в том фильме закадровый текст.

– «…Вместе до самой смерти!» – подхватываю я и вскидываю руку в салюте, которым обменивались наши любимые герои.

Бен и я проглядели все серии «Дирка и Салли», причем не по одному разу – главным образом потому, что в пансионе других видеокассет не было, а за завтраком нам хотелось смотреть что-то, кроме программ новостей на греческом языке. «Дирк и Салли» – это полицейский детективный сериал 70-х примерно годов. В нем рассказывается о приключениях супругов, которые познакомились еще в полицейской школе, но решили скрывать свой брак от всех, пока они будут сражаться с преступностью на городских улицах. О том, что Дирк и Салли не только напарники, но и супруги, не знает ни один человек, кроме главного злодея – серийного убийцы, который угрожает их разоблачить. Гениальный фильм!

Внезапно я вспоминаю: мы с Беном сидим в столовой на старом диване; наши ноги в эспадрильях переплетены, в руках – тосты, глаза устремлены на экран ветхой видеодвойки. Мы смотрим «Дирка и Салли» вдвоем – все остальные гости завтракают на веранде…

– Помнишь серию, в которой Салли похитил ее сосед? – говорю я. – Это был, наверное, лучший эпизод из всех.

– Нет, – не соглашается Бен. – Мне гораздо больше нравилась серия, где брат Дирка приезжает в город, чтобы жить с ними, и становится главарем мафии. Помнишь, Дирк все время спрашивает у него: где он научился готовить, а потом в коктейле оказываются наркотики?..

– Боже мой, да! Конечно, помню!

Некоторое время мы молчим, погрузившись в воспоминания.

– Никто из моих знакомых, – говорит наконец Бен, – никогда не видел «Дирка и Салли». Я специально спрашивал. Никто даже не слышал о таком фильме.

– И из моих тоже, – киваю я, хотя на самом деле я сама почти забыла об этом сериале и вспомнила только сейчас, когда Бен мне напомнил.

– А помнишь нашу лагуну? – Его мысли уже мчатся дальше.

– Лагуну? Конечно! – Я смотрю на него, и меня с головой захлестывают воспоминания. Всего мгновение – и я вновь охвачена неистовым, подростковым желанием. Лагуна… точнее, небольшая, спрятанная в скалах бухточка – это то место, где мы в первый раз сделали это вместе. В первый, но не в последний. Мы бывали там каждый день. Попасть туда можно было только на лодке, поэтому там никогда никого не было – никого, кроме нас. По пути Бен управлял парусом и почти ничего не говорил, только изредка бросал на меня многозначительный взгляд, а я просто сидела, положив ноги на борт лодки, и не думала ни о чем, кроме того, что́ нам предстояло…

Сейчас я снова смотрю на него и вижу, что и Бен думает о том же самом. Мысленно он там, в прошлом, и по его лицу хорошо видно, что он опьянен воспоминаниями не меньше моего.

– А помнишь, как ты выхаживала меня, когда я заболел гриппом? – медленно спрашивает он. – Я никогда этого не забуду.

Гриппом?.. Хоть убей, не помню, как он болел гриппом. Впрочем, мои воспоминания о тех временах не слишком отчетливы и, по-видимому, далеко не полны. Если Бен говорит, что я ухаживала за ним, пока он болел, значит, так и было. В любом случае мне не хочется возражать и спорить, потому что это может испортить очарование нашего вечера вдвоем, поэтому я только киваю.

– Ты держала мою голову у себя на коленях, – продолжает он. – И пела мне колыбельные песни, чтобы я скорее уснул. Не настоящие колыбельные – что-то из «Битлов», кажется, но они все равно здорово успокаивали. Бо́льшую часть времени я бредил, метался, но даже сквозь жар слышал твой голос, который оставался со мной до са́мого утра… – Он делает еще глоток вина. – Ты была моим ангелом-хранителем, Лотти. Быть может, моя жизнь так сильно выбилась из колеи только потому, что тебя не было рядом.

Бен назвал меня своим ангелом-хранителем… Это звучит очень романтично, поэтому я не решаюсь спросить: как именно его жизнь выбилась из колеи, хотя мне очень интересно это узнать. Впрочем, какая разница? Каждый человек может совершить какой-нибудь неожиданный, экстравагантный поступок – и даже не один, – но проходит время, и все мы возвращаемся в свою колею. И тогда уже не имеет никакого значения, что мы делали до этого.

Бен бросает взгляд на мою правую руку.

– Кстати, как случилось, что ты не замужем?

– Не встретила подходящего парня, – небрежно отвечаю я.

– Не может быть! – удивленно говорит он. – Такая женщина, как ты… Тебе небось приходилось отгонять претендентов пинками.

– Что-то в этом роде, – смеюсь я, однако мое самообладание впервые за весь вечер дает трещину. На какое-то мгновение я утрачиваю контроль над собой и тут же вспоминаю нашу с Ричардом первую встречу. Мы познакомились в опере, что представляется довольно странным, поскольку я, откровенно говоря, не большая любительница этого искусства, да и Ричард бывает в опере достаточно редко. Но в тот день мы оба оказались там, чтобы сделать одолжение друзьям. Это был благотворительный спектакль, давали «Тоску», и Ричард был в смокинге и черном галстуке. Высокий, стройный, он выглядел на редкость элегантно и изысканно, и я от всей души завидовала стройной блондинке, которая с собственническим видом держала его под руку. Тогда мы были даже незнакомы, но я все равно подумала: как ей посчастливилось и как не повезло мне! Ричард смеялся и пил шампанское, а потом вдруг повернулся ко мне и сказал: «Прошу прощения, нас, кажется, не представили».

Этого хватило – я буквально утонула в его красивых темных глазах.

Так все начиналось. Все дальнейшее произошло само собой, точно в сказке. Как выяснилось, Ричард вовсе не был с той блондинкой, поэтому после антракта он поменялся с кем-то местами, чтобы сесть рядом со мной. В первую годовщину нашего знакомства мы снова побывали в опере, и я думала, что мы будем делать это каждый год, до конца наших дней, но…