Капитуляция - Джейн Энн Кренц Страница 28

— Лукас, твоя бедная нога!

— Уверяю тебя, сейчас она меня ничуть не беспокоит.

— Мы должны остановиться.

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я больше не касался тебя? — прошептал Лукас.

— Пожалуйста, не спрашивай меня об этом. — Задохнувшись от налетевшего шквала ощущений, она затрепетала и судорожно сжала пальцами его напряженные мускулистые плечи. Ее бросило в жар, и она почувствовала теплую влагу у себя между ног.

И он тоже знал, как жарко и влажно у нее там. Лукас начал расстегивать ее бриджи. Ей следовало возвысить голос и потребовать, чтобы он остановился, но она была не в силах произнести хоть слово! Она была очарована мужским запахом его тела, нараставшим в нем чувственным напряжением. Ее пальцы то сжимались, то разжимались у него на плечах.

— Ты уже совсем влажная, ты ждешь меня. — Рука Лукаса скользнула в ее бриджи, к тайному теплу ее тела. — Ты уже готова принять меня.

— Лукас!

— Не смущайся, дорогая моя. Я рад, что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Придет время, и нам будет очень хорошо друг с другом.

Потрясенная, она беспомощно приподняла голову, чтобы взглянуть в его глаза.

— Когда придет время?

— Не сегодня. Первый раз это должно случиться в постели, а не на сиденье кареты. Мне нужна вся долгая ночь, а не те короткие минуты, что нам остались — мы вот-вот подъедем к твоему дому.

— Лукас, мы должны остановиться, мы должны…

Так он еще никогда не прикасался к ней. Виктория не знала, сумеет ли она совладать со своими чувствами. Сладостное волнение охватило ее.

— Ты уверена, что хочешь остановиться, маленькая моя? С тобой так хорошо! — Его губы вновь прижались к ее губам, и его пальцы скользнули вниз, раздвигая нежные лепестки и отыскивая крохотный бутон, средоточие ее желаний. — Чертовски хорошо. И ты хочешь меня. Скажи мне, Викки. Я должен услышать эти слова сегодня.

Виктория резко вздохнула, она вся трепетала от нахлынувших на нее ранее неведомых чувств. Она остро нуждалась в Лукасе! Она хотела вновь запретить ему столь интимные прикосновения и ласки, но знала, что не в силах противостоять ему. Во всяком случае не сейчас. Она хотела еще и еще раз ощутить это волшебное прикосновение, она знала, что желает его.

— Скажи мне, дорогая, разве я многого прошу? — Голос его звучал так нежно, так интимно. — Я прошу только, чтобы ты сказала мне, что ты чувствуешь. Тебе хорошо?

— Да, Лукас, да. — Она зажмурилась, не желая встречаться с его горящим торжеством взглядом, беспомощно изогнулась под натиском его руки.

— Не молчи, дорогая. Говори со мной. Скажи, что ты чувствуешь, когда я ласкаю тебя вот так. — И его палец дерзко скользнул в ее горячее лоно.

Она застонала, но успела подавить вскрик, уткнувшись лицом в его грудь.

— И так…

Виктория задрожала и в следующую секунду поняла: сейчас ей нужно только это… Его тонкие длинные пальцы были там, внутри нее. Она вся подалась к нему, молча умоляя его продолжать, сама не зная, о чем она просит.

— Лукас, еще. Пожалуйста, ласкай меня…

— Тебе понравилось, моя дорогая? — Его пальцы творили чудеса там, в ее горячей влажной глубине. — Боже, как ты прекрасна, Викки! Ты откликаешься, как будто мы созданы друг для друга.

— Пожалуйста. — Она едва смогла вымолвить это слово, выгибаясь всем телом, вновь содрогаясь от его прикосновения. — Я не знаю… Я не могу… пожалуйста!

— Да. Понимаю. Отдайся своему чувству, дорогая. Ты хочешь меня? — повторил он.

— Да! Да! Да! — И тут она лишилась способности мыслить и говорить. Словно тугая, дрожащая пружина, свернувшаяся внутри нее, внезапно поддалась, распрямилась в ее теле, и Виктория почувствовала, что всю ее сотрясает дрожь. Легкие быстрые судороги пробегали по ее телу с головы до ног, но она не испытывала ни холода, ни страха. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой.

Наконец, обессиленная, она упала на широкую грудь Лукаса.

— Такая красивая, такая горячая, такая сладостная… — Лукас осыпал легкими нежными поцелуями ее лицо и шею и быстро приводил в порядок ее одежду. — Я с ума сойду, пока буду ждать тебя, Викки. Но ты же не заставишь меня ждать слишком долго, дорогая? Ты не будешь ко мне так жестока.

Виктория помедлила, восстанавливая дыхание. Она приподняла голову с плеча Лукаса. Кеб уже останавливался. Виктория поглядела на Лукаса, перед глазами у нее все плыло. Лукас смотрел на нее с нежной и понимающей улыбкой.

— Это было… — Она облизала пересохшие губы и еще раз попробовала заговорить:

— Это было так странно…

— Считай это экспериментом из естествознания.

— Экспериментом? — Несмотря на еще владевшее ею волнение, Виктория неудержимо рассмеялась, чувствуя, как вливаются в нее новые силы, освобождая ее от сладкого оцепенения, в плену которого она находилась. — Вы невозможны, милорд.

— Вы ошибаетесь. — Улыбка его была нежной, но глаза опасно блестели. — Все, что я собираюсь сделать с тобой, вполне возможно. Кое-что может показаться вам невероятным, но ничего невозможного нет.

Она безмолвно продолжала глядеть ему в глаза, но тут кеб остановился. Виктория уже немного пришла в себя, поправила развязавшийся галстук.

— Боже, мы уже приехали. Надо выбираться, не то кучер подумает, что мы уснули.

Она отыскала в темноте свои плащ и трость. Выходя из кареты, она заметила, что Лукас двигается осторожнее, чем обычно. Виктория спрыгнула со ступеньки кеба и, нахмурившись, обернулась к Лукасу:

— С тобой все в порядке?

— Нет.

— Твоя нога!

— Дело вовсе не в ноге. — Он остановился рядом с ней, заботливо застегивая ее плащ.

— Что случилось, Лукас? — настойчиво спросила она.

— Сегодня ты не можешь мне помочь, но, будь уверена, я дождусь той ночи, когда ты согласишься облегчить мои страдания. — Лукас постучал тростью, призывая кебмена обернуться к нему:

— Любезный, подождите меня несколько минут. Я скоро вернусь.

Кебмен со скучающим видом притронулся к краю своей шляпы и потянулся за фляжкой под сиденьем.

— Но, Лукас, в чем же дело? Я хочу знать, что с вами! — повторила Виктория, когда они завернули за угол и поспешили по темному переулку к садовой стене.

— Воскресите в вашей памяти занятие по естествознанию, в особенности репродуктивные функции самцов — и я уверен, вы найдете ответ на свой вопрос.

— О Боже! — У нее перехватило дыхание, щеки ее горели. Она все равно не до конца поняла, что подразумевает Лукас, но по крайней мере теперь она догадывалась, отчего он страдает.

— Господи. Я и не думала. Вам, вам очень плохо, милорд?