Женщина для Адама - Ким Лоренс Страница 28

— Ладно, попробую, — раздраженно заговорила Анна, сдаваясь, — но чудес не обещаю. — Она наклонилась и стала искать руками в темноте. Ее холодные пальцы натолкнулись на его спину, и, словно обжегшись, она отдернула руки. — Ничего не вижу, — прошипела она, облизнув пересохшие губы и пытаясь сосредоточиться.

— Какая разница? — Кушетка скрипнула под его весом. — Я полностью в твоем распоряжении.

Вихрь не самых целомудренных видений закружился в голове Анны. Она верхом на его сильном теле... Сбрасывая наваждение, Анна тряхнула головой, благодарная темноте за то, что та скрывает ее пунцовые щеки.

— У меня холодные руки, — предупредила она, потом, набравшись смелости, прикоснулась к его спине и нашла позвоночник. Адам глубоко вздохнул, а ее ладони тем временем пришли в движение, пальцы пробежали по его напряженным мускулам, заскользили по теплой гладкой коже. — Ты напряжен, — прошептала Анна; продолжая массировать. Она нагнулась ниже и полностью сосредоточилась на работе своих пальцев. — Так хорошо?

Адам ответил ей приглушенным бормотанием. Текли минуты, а она продолжала трудиться над его спиной. От осязания его гладкой плоти у нее закружилась голова, словно она выпила вина. У Адама была великолепная спина: под упругой кожей перекатывались твердые мускулы.

Когда она, наконец, остановилась, мышцы Адама совершенно расслабились. Его дыхание стало спокойным, размеренным; усталость, казалось, взяла свое, победив все его желания. Анна смотрела на него, и ее почему-то затопила волна нежности. Чувство захватило ее врасплох, и она ощутила, как слезы обожгли веки. Закрыв глаза, Анна стала тихонько подниматься с краешка кровати. Нечаянно она задела его бедро и вздрогнула, услышав сонное бормотание:

— Ты замерзла...

— Спи, — прошептала она как можно более ровно, чтобы не спугнуть его сон.

— Забирайся ко мне, погрейся.

— Не говори глупостей, Адам. — Она запаниковала, когда поняла смысл его приглашения, и коварные, но такие соблазнительные картинки пробрались в ее головку. Аромат плоти Адама волновал ее, подушечки пальцев еще помнили тепло его кожи. Так легко потерять голову в коконе темноты, подумала она. — Спи.

— Сначала согрейся. — Ацам по-прежнему говорил сонным голосом, но в нем уже звенели упрямые нотки.

— Тише, разбудишь мальчиков.

— Тогда хватит вредничать! Ложись ко мне и согрейся.

У Анны не оставалось времени на размышления. Встревоженная тем, что Адам говорил все громче, она нырнула под легкое покрывало. Остановись! Опасность! — предупреждал ее голос разума, но Анна не слушала. Она прижалась холодными ногами к его лодыжкам и изогнулась у его спины. Кушетка была мала для него одного, для двоих на ней вообще не оставалось места. Подожду, пока Адам заснет, потом уйду, уговаривала себя Анна.

Адам довольно заворчал.

— Так-то лучше, — пробормотал он. Неожиданно под их общим весом заскрипели металлические ножки кровати, и Анна инстинктивно ухватилась за бок Адама. Ее рука немедленно оказалась в плену его пальцев.

— Умница, — последовала похвала.

Постепенно Адам начал засыпать; так, по крайней мере, ей показалось. Притаившись, она терпеливо ждала, когда ослабнет хватка его пальцев, чтобы вытащить руку. Она упорно заставляла себя не замечать трепет, который рождался от соприкосновения с его телом, и это было чертовски трудно.

На маленькой кушетке Анна оказалась притиснута к его широкой спине, к мускулистым бедрам. Теснясь на самом краешке, она рисковала упасть. Ей стало бы куда удобнее, перекинь она ногу через его бедро... Эта идея и пугала ее, и была такой заманчивой, что Анна никак не могла выбросить ее из головы. Она твердила самой себе, что идея осуществить такой рискованный маневр никак не связана с желанием узнать, каково это — почувствовать своей нежной кожей его плоть.

Наконец она решилась, и ощущение было поистине чудесно!

— Хочешь использовать меня сонного?

— Адам! Ты же спал! — прошипела Анна, пытаясь убрать ногу, но не тут-то было — Адам подхватил ее под колено, и она оказалась прочно прижата к нему.

— Спал, но не умер!

— Я едва не свалилась, — промямлила она. — Кушетка слишком мала для двоих. — У нее перехватило дыхание. — Что... что ты делаешь?.. — Его пальцы отправились в путешествие по внутренней стороне ее плененной ноги. — Если ты не перестанешь, я закричу! — неубедительно пригрозила она.

Кончики его пальцев словно посылали электрические разряды, и Анна затрепетала, запрокинула голову, ее дыхание участилось.

— Это глупо, — вымолвила она в жаркое тело Адама, бессильно приникнув к его плечу. Мучительно-сладкое отчаяние заполонило ее.

— Глупо! Это восхитительно... — Его дыхание стало таким же прерывистым и частым, как ее собственные вздохи.

— Перестань, иначе мой тяжкий труд над твоей спиной пойдет насмарку: ты опять напрягаешься, — взывала она к его здравому смыслу, тем самым надеясь предотвратить катастрофу.

Адам тихо рассмеялся, и волны этого низкого, хриплого смеха проникли в нее. Она расправила пальцы и крепче прижала ладонь к его мускулистой, поросшей жесткими волосками груди.

— Могу предложить тебе кое-что интересное... — Даже его голос соблазнял...

— Не сомневаюсь, — отрывисто ответила она. Он еще не успел сделать свое предложение, как у нее бешено заколотилось сердце. — Не смей поворачиваться, Адам Дикон! — выдохнула она, едва он пошевелился. — Если ты повернешься...

— Если я повернусь, тогда что? — хрипло спросил он.

— Сам знаешь, дети всегда просыпаются в самый неподходящий момент. — Откровенно говоря, только близкое присутствие детей удерживало ее от последнего шага. Она понимала, что ее вялое протестующее бормотание не способно усмирить страсть, которая слышалась в голосе Адама; оставалось надеяться только на его здравомыслие. Кушетку от кровати малышей отделяла лишь невесомая ширма, об этом нельзя было забывать.

После недолгого молчания Адам простонал:

— Ты представляешь, каково мне сдерживаться? — Из его груди вырывались короткие, порывистые вздохи; они свидетельствовали о том, какие неимоверные усилия он прилагает, чтобы держать в узде свое нетерпение.

— Мне лучше уйти, — быстро проговорила Анна. Она понимала, что, каким бы поверхностным ни казалось его влечение к ней, оно было достаточно сильным. Она хотела раз и навсегда положить конец той унизительной игре, в которую вовлекал ее Адам, но не могла, бессильная бороться с желаниями своего тела.

— Думаешь, мне легко просто лежать рядом с тобой? — спросил он низким, бесстрастным голосом. Он говорил достаточно тихо, но Анне его слова казались оглушительными. — Мне хочется повернуться и почувствовать, как твои длинные стройные ноги обвиваются вокруг меня. Твои груди прижаты к моей спине... а мне хочется стиснуть их в ладонях, попробовать на вкус... Мне хочется расцеловать каждый уголок твоего нежного, гибкого тела; хочется услышать, как ты умоляешь ласкать тебя. Хочу, чтобы ты стала горячей и влажной, когда я войду в тебя... — шептал Адам. — С первого момента нашей встречи я мечтал о тебе... о тебе, лежащей в постели рядом со мной. Поэтому не надейся улизнуть, иначе я найду место, где нам можно будет уединиться, — предупредил он.