Роза Дюруа - Альберто Альварес Страница 28

Пьянящий аромат, источаемый цветами и плодами, кружил голову.

- У меня такое ощущение, - сказала Роза, закрыв глаза и вдыхая дурманный воздух, - будто я пью коктейль из нектара...

Родственник дона Анхеля кивнул головой.

- В первое время у меня бывали к вечеру обмороки.

- А я бы выпил сейчас что-нибудь покрепче! - сказал Рикардо.

Они сидели на открытой веранде дорогого ресторана и любовались на вечерние огни города.

- Мне так хорошо с тобой, Рикардо, - сказала Роза, - что я даже не помню, какое сегодня время года.

- То время, когда ты сидишь и смотришь на меня своими глупыми, но довольно прекрасными глазами.

- А скажи, Рикардо, - спросила Роза, возвращаясь мыслями к Ботаническому саду, - растения понимают, о чем говорят люди?

- Некоторые ученые считают, что растения - живые мыслящие существа, которые реагируют на приближение человека и угадывают его мысли.

- Вот чудо!

- А индейцы, так те в этом совершенно убеждены.

- Рикардо, не могла бы я что-нибудь выпить?

- Конечно!

- Ты уверен?

- А что тут такого...

- Я ведь не одна...

- Не понял.

- Ну ты что, забыл? Во мне же он! - Она укоризненно посмотрела на мужа. - Представляешь, лежат там, бедненькие, и должны довольствоваться той едой и тем питьем, которые матери выбирают, не посоветовавшись с ними...

Рикардо внимательно посмотрел на нее - шутит она или говорит всерьез?

- Я закажу шампанского.

- Думаешь, мне можно?

- Думаю, ему понравится...

Вечером Роза и Эрлинда сидели в саду у бассейна.

Эрлинда рассказала ей о том, как они провели время в Америке, куда они поехали сразу же после слезоточивого открытия "Дикой Розы".

Эрлинда была как никогда хороша в своем зеленом с глубоким вырезом платье, так гармонировавшем с ее большими зелеными глазами.

Она была счастлива, рассказывая о нежном отношении к ней Рохелио.

Они вспомнили о том времени, когда Эрлинда была вынуждена работать в таверне у Сорайды, куда устроила и Розу. Бедная Сорайда ждет не дождется мерзавца Куколку, который годится ей в сыновья...

Роза рассказала ей о размолвке с Рикардо, после которой она угодила в больницу.

- Подумать только, какие она разные - Рикардо и Рохелио, - задумчиво сказала Эрлинда. - Рикардо то и дело спорит с тобой, а Рохелио хоть бы раз повысил на меня голос.

- Просто ты золотая, а я медная! - рассмеялась Роза. - За что на тебя повышать голос? Ты ведь не "Дикарка".

За их беседой следила из-за шторы Дульсина, стоя у окна своей комнаты в правом крыле дома.

Был бы у нее пулемет, она без всякого зазрения совести расстреляла бы этих двух золушек, прокравшихся в ее дворец, чтобы похитить двух принцев, а с ними и их часть наследства Линаресов!

Хоть бы хрустальные туфельки оборонили! Где там! Явились в старых туфлях на стоптанных каблуках.

И ведь как хитроумно проникают они в дома благородных людей!

Одна свалилась с ограды, а другая под видом медсестры проникла к юноше-инвалиду, чтобы бесчестно отдаться калеке!

Да, они красивы, эти дикие розы. И богатые отпрыски, которым наскучили домашние цветники, устремляются на их терпкий аромат...

Но разве некрасивой была несчастная Леонела, погибшая в своем автомобиле на железнодорожном переезде? На нее заглядывались все мужчины. У нее было высшее образование и большие средства. И она нравилась Рикардо, и сама была от него без ума.

И ее кузина Ванесса составила бы блистательную партию Рохелио, который если и почувствовал снова вкус к жизни после долгих лет, проведенных в инвалидной коляске, то лишь потому, что в сердце его появилась Ванесса...

Если есть Бог на небе, как же он допускает такую страшную несправедливость!

Роза снова беременна. Она родит и окончательно утвердится в этом доме. Нет, надо что-то предпринять! Надо выкорчевать с корнем эти дикие цветы!..

Сидя у бассейна, Эрлинда и Роза продолжали доверительно беседовать. Эрлинда с грустью слушала интимные откровения Розы по поводу того, как она себя чувствует, о том, как замечает каждый день в себе какую-нибудь перемену.

- Он созревает во мне и уже дает о себе знать, - сказала она с невыразимой нежностью. - Хочешь послушать?

Эрлинда, опустившись на колени, осторожно припала к ее округлившемуся плотному животу и прислушалась.

- Не слышу ничего, - сказала она.

- Он почувствовал, что ты приближаешься, и затих. Как зайчик на грядке.

Эрлинда улыбнулась.

- Как я завидую тебе, Розита!

- Почему, глупенькая?

- Потому что до сих пор не могу...забеременеть. Роза, мне кажется, что я никогда не стану матерью!

- Как ты можешь знать это?

- Однажды так случилось... Это было в таверне у Сорайды, еще до того, как ты пришла туда работать... Один плюгавый клиент захотел, чтобы я непременно подсела к нему, заказал бутылку французского коньяка... Ну, ты знаешь, что это приносит выгоду питейному заведению.

- Сорайда, помнится, не понуждала нас делать это...

- Да. Но у нее тогда плохо шли дела, и я хотела ей помочь, хотя, ты знаешь, не люблю крепкую выпивку... Но я отказалась сидеть с ним.

- Почему?

- Потому что у него на лице было написано, что он воспринимает меня не как человека, а как заводную игрушку, которой можно пользоваться по своему усмотрению.

- Что же было дальше? - испуганно спросила Роза, чувствуя, что дело добром не кончилось.

- А дальше...он встал и пнул меня ногой вот сюда. - Эрлинда показала на наз живота. - Я думала, умру от боли...

- Ты показывалась врачам?

- Тогда нет... Я боялась, что начнут допытываться, откуда я, и сообщат бабушке, которая меня вырастила. А она ведь не знала, что я работаю в таверне официанткой...

- Эта травма была серьезной?

- Две недели не сходил огромный синяк, и у меня были сильные кровотечения... Я так боюсь, что у меня никогда не будет детей.

- Надо немедленно показаться врачам, - решительно сказала Роза. - И ради Бога, не волнуйся. У меня ведь тоже были проблемы. Потеряла младенца...

- Ты ведь попала в аварию.

- Но и потом я долго не беременела...

Роза улыбнулась.

- Знаешь, мне кажется, что где-то есть нерожденные дети.

- Не понимаю.