Если сердце верит - Барбара Делински Страница 28

Лили покачала головой.

Джон потер бровь кончиком пальца.

— А он утверждает, что наняла. То есть не прямо об этом говорит, а скорее оставляет вопрос открытым. Может, стоило бы?

— Это мне не по карману. И потом, как ты представляешь себе: я — против «Пост»?

— А как насчет тебя против Терри Салливана?

Лили напряглась. Ведь она не называла это имя Джону Киплингу.

— Должен сообщить тебе еще кое-что, — сказал он очень серьезно. — Я знаком с Терри. Мы вместе учились в колледже, а потом работали в «Пост». Он всегда видел во мне соперника и не преминул сыграть со мной злую шутку.

— Как?

— Ты не забыла маленькую блондинку-помощницу? Это была знакомая Терри. Помню, я еще удивился, когда он дал мне ее имя, вместо того чтобы воспользоваться случаем самому. Но Терри заявил, что это моя тема и он уважает мои права на эту информацию. Не скажу, чтобы Салливан подучил ее, но он точно знал, что девица лжет. То есть нарочно меня подставил. Ввел в заблуждение. Я не виню его за свои грехи. Будь я не столь жаден до жареных фактов и проверь хорошенько блондинку, не стал бы публиковать ее рассказ. Нет, теперь я могу сказать только одно: у меня есть зуб на Терри Салливана. Так что тут мы едины, ты и я. — Джон повернулся, собравшись уходить.

— Но у меня не зуб, — заметила Лили. — Тут все гораздо хуже. Если бы это ружье было заряжено и на твоем месте оказался он, я бы выстрелила сразу, не задумываясь.

Джон ухмыльнулся и пошел прочь. Уже стоя на ступеньках, ведущих к пляжу, он крикнул:

— Кстати, у меня тоже есть кое-какое оружие! Звони, если понадобится!

Джон завел мотор, и лодка на малом ходу заскользила вдоль берега. Однако охватившее его внутреннее волнение никак не согласовалось с медленным и плавным ходом судна. Три года назад, вернувшись в Лейк-Генри, он решил, что постоянная работа в газете обеспечит его существование. Одновременно Джон собирался писать книгу, надеясь, что она принесет ему славу, деньги и оправдает отъезд из Бостона. И он не сидел без дела. Джон написал начальные главы целой дюжины книг. Вот только ни одна не увлекла его настолько, чтобы захотелось продолжить ее.

И теперь он видел, что появился шанс создать нечто значительное. Чем больше Джон думал о своем замысле, тем серьезнее он ему казался. Ведь ситуация с Лили — лишь миниатюрная модель большого и опасно разрастающегося феномена. Средства массовой информации бесчинствовали, попирая права личности, а в случае с Лили — неприкосновенность частной жизни. В свое время и Джон грешил этим. Теперь же, признавая свою вину, он мог оценить позицию прессы в целом, поэтому никому не удалось бы написать об этом лучше, чем ему. Тема будущей книги была напрямую связана с сутью той нелегкой проблемы, которая волновала, сердила и мучила многих.

Тема эта — история Лили.

И история Терри тоже. Ведь Терри Салливан хорошо владеет пером. В сущности, даже отлично. Он настоящий мастер слова и знает себе цену. При этом ему не занимать самоуверенности и амбиций. Однако даже стремление к успеху не объясняет его страсти разрушать жизнь других людей. Джон знавал немало репортеров и умел отличить добросовестных от поистине одержимых. Одержимость зачастую приводит к непрофессионализму. Прекрасный пример тому — сам Джон.

Всю жизнь им руководило желание выделиться. В детстве оно проявлялось в мелких школьных шалостях и небольших правонарушениях. После отъезда из Лейк-Генри это желание принесло положительные результаты в спорте, в учебе и на работе. Впрочем, как ни парадоксально, именно профессиональное рвение привело Джона к полному краху. После ухода из «Пост» честолюбие умерло в нем.

Но едва впереди замаячила эта книга, оно вновь проснулось. Да, Джон хотел сделать себе имя. А какой журналист не хочет этого? Только теперь он помнил о совести. По крайней мере, казалось, что именно совесть мешает ему спокойно думать о Лили Блейк. Она так и стояла перед глазами: на крыльце своего домика, в кремовой ночной сорочке и бабушкиной шали. Джон действительно знал, какую трагедию переживает Лили. Если бы ему удалось помочь ей добиться справедливости, одновременно искупив свой грех — грех журналиста и просто человека, — что было бы лучше этого?

Приближаясь к коттеджу Селии, Джон соблюдал всевозможные предосторожности, долго барражируя вдоль берега как бы в поисках своих гагар. Точно так же он теперь возвращался обратно, беспечно скользя по озерной глади, к чему уже давно привыкли местные жители. Сначала Джон прошел мимо четырех частных владений и лишь потом, прибавив газу, двинулся к середине озера.

Через десять минут он причалил к противоположному берегу и привязал моторку рядом с каноэ у ветхого деревянного настила, который называл своим доком. Если когда-нибудь до этого дойдут руки, Джон разберет его, после чего соорудит здесь красили дощатый причал. На самом краю устроит просторную площадку с навесом, чтобы над столом, стулом и пишущей машинкой была тень. Он хотел бы работать здесь и любоваться солнечной дорожкой на водной глади и гагарами, проплывающими мимо. А если пойдет дождь, опустит полиэтиленовый полог.

Ему казалось, что такой хемингуэевский имидж вполне подходит и для писателя, который вполне мог бы считаться дальним родственником Редьярда Киплинга.

Привязав лодку, Джон достал из нее второй пакет с провизией, положил его в машину, сел за руль и отправился в путь. Было довольно прохладно, но он открыл окна. Стоял чудесный осенний денек, один из тех, когда можно еще полюбоваться багряно-золотым убором деревьев, хотя самого верха великолепия они достигли две недели назад. Джон миновал частные дороги, ведущие к Малли-Пойнт и Сейзер-Бей, затем те, что шли в сторону Джемини-Бич и Лемон-Коув. Дальше был поворот на Тиссен-Коув. Проезжая мимо этого места, Джон подумал, не сбежит ли теперь оттуда Лили.

Решившись навестить ее, он отчасти рискнул. Но если выражение лица Лили не обманывало, то Джон рассчитал верно: больше ей некуда было ехать, и она сама прекрасно понимала это.

Эта мысль успокоила его, и он продолжил свой путь вокруг озера. Центр Лейк-Генри гудел точно улей. Одни приехали за корреспонденцией в почтовое отделение, другие шли за покупками к Чарли или еще только парковались у заднего крылечка магазина. На этой же площади, если смотреть слева направо, располагались полицейское управление, церковь и библиотека. Все три дома были деревянными, крашенными в белый цвет, а жалюзи — черными. И все они выполняли сразу несколько функций. В полицейском управлении, например длинном одноэтажном каркасном строении, были также офисы городского Делопроизводителя, регистратора и социальных служб. Библиотека, находившаяся в квадратном здании середины прошлого века, сдавала просторный третий этаж Городской комиссии. Историческое общество работало в цокольном этаже церкви, высокой и словно гордившейся своей стариной.

Сегодня Историческое общество устроило распродажу саженцев и кустарников. Вот почему позади церкви так много легковушек и грузовичков. В Лейк-Генри такие садовые распродажи, ярмарки кондитерских изделий, вернисажи местных художников или авторынки давали людям повод для общения, а уж потом рассматривались с точки зрения торговли. Одни группами стояли возле автомобилей, разговаривали или махали руками своим знакомым, другие покупали рассаду, семена или овощи.