На перекрестке - Ирина Быстрова Страница 27

— А я верю в любовь с первого взгляда, — сказала Дарья.

Я все ей рассказала. Не смогла утаить. Все равно с кем-то нужно было поделиться.

— Да, верю, — повторила она. — И не смотри не меня так.

— Как? — Я пожала плечами.

— Недоверчиво. Подозрительно. Осуждающе.

— Ну, уж точно не последнее, — запротестовала я. — Хотя, честно сказать, ты меня удивила. Не думала, что ты так сентиментальна.

— При чем тут сентиментальность? — вскинулась Дарья. — Разве верить в любовь с первого взгляда — это пошло?

— Я не говорила «пошло»…

— Ага, не говорила, — кивнула Дарья, — но видела бы ты свое лицо. На нем шестнадцатым кеглем было начертано: ну и пошлятина!

Конечно, не так резко, подумала я, но в целом довольно точно. Сопли, слезы и закатывания глаз — вот что ассоциируется у меня с любовью с первого взгляда. Никак не похоже на Дашку.

— Ты считаешь меня прагматиком, — продолжала она, — и в чем-то ты права…

В чем-то? Я усмехнулась.

— Вижу, вижу, — вздохнула Дарья. — Ладно, я прагматик. Согласна. Это разве плохо?

— Я и не сказала, что плохо. Твое дело. Просто когда ты начинаешь вилять вправо или влево, это нелогично. А я за логику.

— Верить в любовь с первого взгляда — это не значит вилять, — заметила Дарья, обведя задумчивым взглядом зал кофейни, в которой мы сидели. — Это просто свидетельство того, что я все же человек, а не машина. Масса людей верит в любовь с первого взгляда, разных людей, заметь. И прагматиков, и циников, и законченных эгоистов, вот только вслух они боятся в этом признаться…

— Тогда откуда тебе известно, что они верят? — перебила я ее. — Они ж боятся признаться.

— У них на лицах все написано, — поморщилась Дарья, — неужели ты не замечаешь?

— Нет, не замечаю.

— Потому что сама не веришь, — решила подруга. — Завидное упорство.

— Тому есть причины, — пробормотала я, побалтывая соломинкой в стакане с соком.

— Да знаю. — Дарья откинулась на спинку стула. — Иринкин папаша… Отбил всякое желание верить в светлое и доброе.

Отбил. Это точно.

— И все-таки, — после некоторой паузы произнесла Дарья, — она вертится.

— Что? — я удивленно уставилась на нее.

— В смысле существует, — пояснила она. — Любовь с первого взгляда. И что бы ты ни говорила по этому поводу, ты в меньшинстве.

Неужели это действительно так? Неужели большая часть человечества верит в эту лабуду? Я ехала домой и размышляла об этом. Смотрела на лица сидящих в маршрутке — не похоже, чтобы эти люди страдали недугом под названием «романтизм». Джинсы, футболки, наушники в ушах, мобильники в руках. Дарья перегибает. Но как ее проверить? Ведь не ринешься к прохожим на улице с вопросом: «А что ты там думаешь насчет любви, ха-ха, с первого вздоха?» Впрочем, если взять в руки микрофон, то, глядишь, сойдешь за журналиста, а журналистам любят отвечать на всякие, пусть даже самые дурацкие вопросы. Вот только нет у меня уверенности, что все говорят при этом действительно то, что думают. Почему-то всегда кажется, что человек, оказавшись перед камерой или микрофоном, начинает изображать из себя невесть что. И нести невесть что. Лишь бы произвести впечатление. Да и духу у меня не хватит прикинуться журналисткой. Так, помечтала, пока было нечем заняться по дороге домой.

— А ты веришь в любовь с первого взгляда? — спросила я у Иринки, не успев даже захлопнуть за собой дверь.

— Мусик, ты чё? — изумилась дочь.

— Что за «чё»? — возмутилась я.

— Сори, — спохватилась Иринка. — Забыла.

Я борюсь за чистоту русского языка. Не за стерильную, конечно, — при нынешнем телевидении и радио это невозможно по определению, — но хоть за какое-то подобие чистоты. Иринка, надо отдать ей должное, старается, но иногда теряет бдительность и срывается на «чё» или «ихних».

— Так веришь или нет? — повторила я, проходя в комнату.

Бренда, виляя задом, подлетела ко мне.

— Привет, привет. — Я нагнулась и погладила ее по бархатистой морде.

— Тебе зачем это? — осведомилась дочь.

— У нас с тетей Дашей теоретический спор, — пояснила я. — Нам требуется мнение подрастающего поколения.

— А-а-а, — протянула Иринка, — понятно. Верю.

— Правда?

— Ну да.

— А девчонки?

— То есть?

— Твои подружки, — я плюхнулась в кресло и взяла в руки пульт телевизора, — они что думают по этому поводу?

— Девчонки? — Иринка на секунду задумалась. — Ну-у… — она присела на подлокотник кресла, рядом со мной, — мне кажется… да, они тоже.

— Верят? — уточнила я.

— Ага, — кивнула дочь.

— Что за «ага»? — Я легонько шлепнула ее по коленке.

— Сама так всегда говоришь, — надулась Иринка.

— Разве? — усмехнулась я.

— Да. — Она сползла с подлокотника и встала передо мной. — Я, кстати, хотела предложить тебе одно дело.

— Какое?

— Не только ты меня поправляешь, когда я леплю что ни попадя, но и я тебя. Как тебе это?

Демократично, подумала я. И логично, если учесть то, как складывались взаимоотношения в нашем семействе. Но педагогично ли? Этого я не знала. Однако не сомневалась, что если бы задалась целью прояснить этот вопрос, то по макушку увязла бы в противоречивых советах. Брр. Я поежилась. Только не это.

— О’кей, — решила я. — Годится.

— Классно! — воскликнула Иринка, пару раз подпрыгнула, выражая свой восторг, и убежала в свою комнату.

«Классно» — это в рамках культурного языка или нет? Я задумалась. Культура же имеет тенденцию изменяться. Раньше без «соблаговолите» и «премного» и шагу ступить было нельзя, а сегодня — где они, ау?! Ладно, за «классно» рубить головы не будем.

— А между прочим, — прокричала из своей комнаты Иринка, — если хочешь узнать чужое мнение, то залезь в Интернет и поинтересуйся там насчет любви с первого взгляда.

А вот это мысль! Я вскочила. Бренда, уже примостившаяся в соседнем кресле, повела очами, мол, куда-то идем?