Клятва над кубком - Сьюзен Виггз Страница 27

– Этому я как раз верю. Меня удивляет нечто более... личное.

Ларк отпила глоток и, опустив кружку на землю, подтянула колени к груди и положила на них подбородок. Она и не представляла, что выглядит сейчас моложе и невинней, чем когда-либо. Святые угодники! Невинней, придет же такое в голову... Неужели она и этот больной старик делилипостель?

– Просто расскажи мне обо всем, – тихо попросил Оливер, жалея, что вообще подумал об этом. – Я хочу... мне нужно... понять.

Ларк долго молчала, не зная, с чего начать историю своей жизни.

– Мои родители, лорд и леди Монморанси, умерли во время эпидемии почти сразу после моего рождения.

– Бедняжка. Я слышал о них. Поместье в Хартфордшире?

– Да. Оно называется Монфише. И я, всего трех месяцев от роду, оказалась его единственной наследницей. – Ларк подняла руку, призывая Оливера не перебивать ее. – Спенсера не интересовали земли. Он уже владел поместьем Эвентайд, а Генрих Восьмой пожаловал ему и Блэкроуз-Прайори.

Ларк нервно рвала сухие травинки и складывала их на одеяло перед собой, образуя из стебельков цифру «восемь».

– Блэкроуз был пожалован на условии майоратного наследования, так как королевство нуждалось в стабильности. Король не предполагал, что сын Спенсера станет ярым приверженцем продажной католической церкви.

Ларк налила себе еще вина. Оливер из последних сил сдерживал желание узнать ответ на единственный вопрос, который по-настоящему волновал его:

«Ты отдалась ему, Ларк? Ты любовница этого старика?»

– После смерти родителей нашлось много желающих стать моими опекунами, так как это сулило немалые выгоды.

ИСпенсер, конечно, затесался в толпу жаждущих оберегать юную наследницу?

– Как близкий друг моих родителей, Спенсер одним из первых узнал о моем бедственном положении и о планах подкупа опекунского совета. —Ларк небрежно смахнула с одеяла сухую траву. – Мой отец перед смертью призвал Спенсера к себе и умолял присматривать за мной.

– Да уж, – невесело усмехнулся Оливер. – Последняя воля умирающего священна.

Ларк неприязненно взглянула на него.

– Некоторые люди относятся к таким обещаниям серьезно. Спенсер женился на мне из чувства долга по отношению к своему старому другу. Он сам не раз говорил мне об этом.

Чувство долга. Боже мой! Ничего удивительного, что эта женщина считает себя ничтожеством.

Ларк любовалась пологими холмами вдоль реки. Легкий туман накрыл долину, создавая впечатление чего-то сказочного и нереального.

– В то время, мне кажется, жизнь его была пустой. Он только что выгнал жену, мать Винтера, и аннулировал брак по причине ее легкомыслия.

– Ты хочешь сказать, что она наставляла ему рога?

Ларк покраснела.

– Ну... В общем, она со скандалом уехала в Шотландию. Узнав, что родился сын, Спенсер сразу же сделал его своим законным наследником. Потом, правда, пожалел об этом решении. Когда просьба Спенсера взять меня под его опеку была отклонена, он отправился прямиком к королю Генриху и попросил разрешения жениться на мне.

– И король позволил? – Да, старый Гарри наверняка нашел это забавным. Оливер вспомнил короля – тучный, воинственный, очень умный и... невежественный в сердечных делах.

– Конечно, позволил, – ответил Оливер сам себе. – В этом случае три огромных поместья – Монфише, Эвентайд и Блэкроуз – попадали в руки преданного ему человека – сторонника Реформации.

– ...Спенсер был чрезвычайно предан королю, – медленно произнесла Ларк.

Святой боже, неужели девчонка пьяна?

– Ларк, я должен спросить тебя...

– Давай, спрашивай, – пропела Ларк. Взмахнув руками, она откинулась на одеяло. – У меня больше нет секретов. Правда, я не могу понять, почему моя жизнь так интересует тебя.

– Видишь ли... – он откашлялся, – я приехал, чтобы заботиться о тебе.

Она наградила его подозрительным взглядом прищуренных глаз.

– Несомненно.

Напряжение Оливера нашло выход в гневе. Он схватил Ларк за руки и наклонился над ней. Голова закружилась, его захлестнуло отчаянное желание... и ему вдруг захотелось наказать ее за свои страдания, за то, что она стала той женщиной, о которой он может лишь мечтать, но никогда не сделает своей.

– Что ты сейчас чувствуешь? – резко спросил он.

– Пусти меня. – Ларк высвободилась и встала на колени. – Ты не имеешь права...

– Спенсер научил тебя своим любимым позам? – Оливер не мог остановиться и бросал слова, как ядовитые колючки. – Он хоть подождал, пока у тебя начнутся месячные, или уложил тебя в постель, едва ты научилась ходить?..

Ее пощечина была неожиданно сильной. Смесь страсти и ярости.

Оливер испытал странное облегчение. Она вовсе не такая благоразумная, как хочет казаться.

Проведя языком по губе, он почувствовал вкускрови.

– Честное слово, у тебя тяжелая рука.

– Какое ты имеешь право задавать такие вопросы?

– Потому что я чувствую себя обманутым.

– Я раньше никогда никого не била. – Взгляд Ларк был почти свирепым. – Ты самый наглый, бессовестный негодяй из всех, кого я знаю.

Оливер схватил бутыль вина и быстро наполнил кружки.

– Глупо было спрашивать. – Он выпил до дна, морщась, когда вино попадало на царапину. – Глупо, ведь я знал ответ.

Ларк сделала глоток вина и криво усмехнулась.

– Да неужели? – Она легла на живот и отставила кружку в сторону. Удар, очевидно, исчерпал весь ее запас злости, и сейчас она была добродушна и немного пьяна.

Ночь начала отступать, появились первые лучивосходящего солнца. Оливер наконец-то увидел Ларк такой, какой она была на самом деле. Девочка, воспитанная суровым, но добросердечныммужчиной, которую научили обуздывать физические желания. Не тронутая мужчинами... за исключением Оливера де Лэйси.

Он понял это так же отчетливо, будто знал еевсю жизнь. Ему не стоило бросаться гнуснымиобвинениями.

– Ах, Ларк. – Он провел рукой по ее шелковистым волосам. – Ведь Спенсер был тебе отцом, а не мужем.

Она склонила голову, подперев щеку ладонью.

– Я всегда буду ему благодарна.

Он знал, что Ларк говорит правду. Спенсер заслужил ее благодарность. Он рискнул своей репутацией, взял сироту, отказавшись от возможности иметь настоящую жену.

– Я тоже ему признателен, – искренне сказал Оливер. – Если бы не ваша странная женитьба, то тебя уже давным-давно подхватил бы какой-нибудь похотливый молодой самец.

Она опустила глаза и отвернулась.

– Тебе бы это было неприятно?