Семейные узы - Даниэла Стил Страница 27

— Жена эмира, — коротко ответил он, не называя имени. — Это вам поможет?

— О Боже! Да это просто чудесно. — Она с восхищением подняла глаза на хозяина.

— Берите все, что хотите. Все, что понадобится. Я извинюсь перед женой эмира. — Для него это тоже явилось полезным паблисити. Ди Джорджо был хорошо известен в Штатах, а в Европе — еще больше. Он принадлежал к третьему поколению ювелиров. Дело начал его дед, отец продолжил, он до сих пор работал. Алессандро было тридцать восемь лет. Он с пятнадцати лет работал дизайнером у своего отца. Лиз хорошо изучила историю этой семьи. Ей нравилось, что многие их работы уникальны и что они высоко ценятся в Европе. Семейство имело магазины в Риме, Лондоне и Милане, а в Париже нет. Сюда он сам приезжал на встречу с клиентами. Лиз повезло, что он оказался в Париже именно сегодня.

Она выбрала четыре самые крупные драгоценности. Алессандро кивнул. Он понял, в каком направлении идут ее мысли и какого результата она хочет добиться, и предложил пятое украшение, соответствовавшее общей идее. Лиз согласилась и добавила его к своей коллекции. Вещи упаковали в коробочки, Алессандро приказал одному из охранников сопровождать их, и через десять минут Лиз с фирменным пакетом «Ритца» уже выходила из вестибюля.

На съемочной площадке они посмотрели в глаза друг другу. Лиз не знала, что сказать. Он ее выручил, просто спас, ведь, грубо говоря, она оказалась в заднице, но разве можно сказать такое столь рафинированному джентльмену?

— Вы спасли мне жизнь! — едва сдерживая слезы благодарности, проговорила она. — Сегодня же вечером я все верну, самое позднее — завтра утром.

— Можете не торопиться, — со спокойной улыбкой ответил он. — Я пробуду здесь три дня. В Париже у нас много клиентов.

— Вы бываете в Нью-Йорке? — спросила Лиз, чувствуя, что должна как-то отблагодарить его за столь щедрую помощь.

— Не часто. Мы работаем в основном в Европе. Но иногда я все же летаю в Америку. Нью-Йорк мне очень нравится. — Когда Алессандро говорил, он как будто становился моложе. Серьезный вид и безупречный костюм добавляли ему возраста. Лиз думала, что он значительно старше, но потом вспомнила, что ему всего на десять лет больше, чем ей.

— Вот и хорошо. В следующий раз, когда будете в Нью-Йорке, я угощу вас ленчем или обедом. Как скажете.

— Рад был помочь, мисс Маршалл. Надеюсь, съемка пройдет удачно, — несколько официально произнес он.

— Теперь все будет хорошо, благодарю вас. — Лиз улыбнулась ему счастливой улыбкой. Нечесаные волосы и рабочий наряд не помешали Алессандро понять, как она хороша.

— Ариведерчи, — попрощался он и сел в «мерседес» с шофером и одним охранником. Второй остался с Лиз.

Через полчаса группа вернулась к работе. Настроение Лиз взлетело до небес: теперь она имела все, что нужно. Фотограф с восхищением рассматривал новые вещи. Они были куда лучше, чем заказанные у прежнего ювелира.

В шесть часов заехал Жан-Луи, но группа еще работала. Напряжение последних часов еще не отпустило Лиз, но сейчас все шло гладко.

— Заканчиваешь? — шепнул он ей в ухо, незаметно приблизившись сзади.

Лиз вскрикнула от неожиданности, потом улыбнулась:

— Еще на час работы. — Она промерзла до костей, но не обращала внимания. Несмотря на непогоду, съемки прошли великолепно.

— А как ты обошлась без тех украшений?

— С небес спустился ангел с чемоданчиком и принес мне все, что нужно. — Лиз просияла.

— Как это? — недоумевал Жан-Луи. Конечно, Лиз умеет справляться с трудностями, но ангел с небес — это слишком даже для нее.

— Вот так. В Париже оказался ювелир, с которым мы раньше работали. Он как раз проходил мимо с полным чемоданом драгоценностей для одной арабской клиентки. Вот он и предложил мне несколько украшений. Я таких ни разу не видела — они лучше и крупнее тех, что мы заказывали.

— Ты просто волшебница, — Жан-Луи слегка обнял девушку, — и живешь в стране чудес. — Лиз и правда чувствовала себя на волне удачи. — У меня в «Ритце» встреча. Подходи, когда закончишь, и поедем домой.

Жан-Луи скрылся в дверях отеля, а Лиз вернулась к работе.

На самом деле прошло еще два часа, прежде чем сфотографировали все изделия ди Джорджо. Лиз сдала их охраннику и торопливо написала записку для Алессандро, еще раз поблагодарив за помощь и обещав прислать фото со съемок.

Жан-Луи сидел в баре отеля, наслаждаясь коктейлем в обществе старого приятеля. Они вместе учились в школе; приятель выглядел таким же оборванцем, как сам Жан-Луи. Жан-Луи объяснил, что его друг — художник. У него на Монмартре студия, некогда принадлежавшая Тулуз-Лотреку. В кои-то веки Лиз чувствовала себя такой же замарашкой, как и они. Ей не терпелось попасть домой, согреться, лечь в горячую ванну и не выходить оттуда весь вечер.

Дома они оказались только к десяти часам. Лиз предстояло подняться в пять часов утра, чтобы снова отправиться на съемки, только на этот раз на площадь Согласия. Третий день съемок пройдет у Триумфальной арки. Вся неделя у нее будет тяжелой, а вот у Жана-Луи следующий день свободный. Он собирается провести его с друзьями.

Лиз вытянулась в ванне и прикрыла веки. Перед глазами поплыли снятые в этот день кадры, драгоценности, манекенщицы, их наряды. Сделанная работа удовлетворила ее.

Позже, засыпая в постели Жан-Луи, она уже думала о завтрашних делах и заботах.

Жан-Луи заглянул ей в лицо, улыбнулся и выключил свет. Он никогда не видел, чтобы люди столько работали, и не хотел бы такой участи для себя.

* * *

У Энни первый рабочий день прошел так же беспокойно, как и у Лиз. На всех строительных площадках творилась неразбериха. Самый надежный подрядчик вдруг оставил работу. Проекты задерживались. Казалось, после первого января на свободу вырвались все демоны хаоса. Целую неделю Энни не имела времени даже на ленч. Только в четверг ей удалось вернуться к себе в офис не слишком поздно. Надо было поработать с чертежами, привести в порядок бумаги, ответить на массу звонков, просмотреть электронную почту. Спросив у помощницы чашку кофе, она взялась за работу. Решила начать с почты. Второе письмо было из колледжа Кейт. Энни на мгновение охватила паника. Неужели она забыла оплатить обучение? Обычно этим занимался бухгалтер, но чек мог затеряться. Все оказалось еще хуже. Оказывается, Кейт прервала занятия в колледже на целый семестр. За неделю Энни так устала, что не смогла справиться с гневом. Черт возьми, что это Кейт придумала? Забыв о делах, она схватилась за телефон.

— Я хочу, чтобы ты вечером явилась домой! — необычно резко произнесла она в трубку. Раньше ей почти всегда удавалось сдерживаться в разговоре с детьми. Энни предпочитала уговоры и разумные доводы, но сейчас Кейт действовала явно неразумно. Она ни в коем случае не должна бросать учебу. И ведь не спросила разрешения у тетки. Однако в двадцать один год этого уже не требуется.