Фарфоровая куколка - Сара Роуз Страница 27

Миссис Хилтон стало не по себе. Она закусила губу, поняв, к чему сказаны эти слова. Но быстро взяла себя в руки.

— Он по-прежнему любит тебя?

— И я его тоже, — кивнула дочь.

— Прости меня. — На глазах матери выступили искренние слезы. Нервы сдали, и она беззвучно заплакала, сожалея о том, что когда-то вмешалась в судьбу дочери.

Рейчел с любовью обняла ее.

— Успокойся, мама! Ведь все же хорошо, — приговаривала она, гладя ее по мягким волосам.

— Я испортила твою жизнь, — не могла успокоиться мать Рейчел.

— Неправда. Благодаря всему этому я научилась ее ценить. Не зря же говорят: за одного битого двух небитых дают.

Миссис Хилтон посмотрела заплаканными глазами на дочь и виновато улыбнулась.

Рейчел не держала на нее обиды.

Никогда.

Миссис Хилтон больше не вмешивалась в личную жизнь Рейчел.

Ее место в этом деле заняла Шон.

Она выросла, и вместе с ней выросли ее характер и амбиции.

И теперь, когда после стольких лет пустоты Рейчел вновь обрела любящего друга, Шон отчаянно стала вмешиваться в личную жизнь матери. Она была невыносима со своей навязчивой идей о восстановлении прежней семьи. Дочь не принимала никаких возражений и не хотела ничего слышать, настаивая на своем. Как и все подростки, она была эгоистична и уверена в своей правоте.

Рейчел никогда не настраивала ее против бывшего мужа, считая, что ребенок не должен плохо относиться к отцу. Как правило, она отмалчивалась, а если уж Шон вынуждала ее к разговору, то вспоминала что-нибудь нейтральное.

А между тем время шло, и Норманн вдруг возник в жизни дочери.

Неожиданно.

Как-то раз подкараулил ее возле школы, в которой она училась.

Девушка обрадовалась отцу. Она никогда не забывала его. Его фотография до сих пор стояла на ее столе.

Шон позволила ему пригласить ее в кафе.

С этого все и началось.

В разговоре Норманн был честен с дочерью. С первой минуты встречи он отнесся к ней как к взрослому человеку. О себе он рассказал все. Без утайки. От начала до конца.

Он рассказывал, и в его искреннем голосе Шон слышала боль раскаяния.

Ее сердце сжималось от жалости к отцу.

Норманну нужно было выговориться, и Шон давала ему такую возможность.

Он признался дочери, что после разорения так и не сумел встать на ноги. А как только у него не стало денег, все друзья от него отвернулись. Он остался один. И только тогда полностью осознал промах, который когда-то совершил, посчитав себя везунчиком, который держит Бога за бороду…

За это Судьба не пощадила Норманна, наказав неудачами.

Уже спустя годы в его памяти всплыл тот день, когда он уезжал от Рейчел, и он понял, почему тогда почувствовал внутри себя такое странное ощущение потери…

В тот день он потерял самое ценное — душу.

С этого момента он постоянно пытался найти женщину, похожую на Рейчел. Но такую, как она, так больше и не встретил.

Он упал духом и тихо начал спиваться.

Раньше, когда он чем-то занимался, то под нос всегда напевал какую-нибудь мелодию.

Больше не напевал.

У него притупилась острота восприятия мира. Рядом с ним не было человека, с которым он мог бы разделить то, что переживал.

Он стал молчуном.

Он спился бы, если бы не его властная мать, которая фактически вырвала сына из крепких объятий Бахуса.

Норманну пришлось начинать все с нуля.

Кем он только не работал: и грузчиком, и охранником. Окончил какие-то экономические курсы, и ему повезло устроиться работать аудитором в одну небольшую фирму, где он трудился и по сей день. Эта работа не приносила больших денег, но, тем не менее, давала возможность жить, как живет большинство среднестатистических мужчин и женщин в стране.

Переосмыслив прошлое, он всецело изменил свое отношение к жизни. Хлебнув сполна, другими глазами стал смотреть на многие вещи.

Ему невыносимо захотелось все вернуть на круги своя. Для этого он внутренне созрел.

Но на этот раз поводом послужили не деньги.

Жизнь заставила его до мозга костей прочувствовать все муки одиночества. В последние годы он не раз вспоминал, как ему было хорошо со своей прежней семьей: вспоминал Рейчел, вспоминал Шон. И ему так хотелось оказаться рядом с ними! До боли в желудке захотелось возвращаться после работы домой, где бы его ждали любимые люди, по вечерам смотреть с ними телевизор и пить чай со сливовым пирогом.

Как же ему всего этого теперь не хватало!

Он знал, что Рейчел так и не вышла замуж.

Но не знал, что жизнь вновь свела ее с Патриком.

Он вообще ничего не знал про ее личную жизнь. Сама же Рейчел ее не афишировала. Она знала, что Любовь не любит себя демонстрировать. Чуть только выставишь ее на парад — вмиг исчезает, словно ее и не было.

Она охраняла свою Любовь как зеницу ока.

Встретившись с дочерью, Норманн все честно рассказал о себе. Он искренне раскаялся и просил у нее прощения за совершенные им грехи.

И Шон простила.

Впустила его в свою душу.

Зов крови оказался сильнее, чем всякого рода обиды.

Они начали встречаться по выходным и вскоре стали настоящими друзьями. Шон полностью ему доверяла. Со всей пылкостью юной души рассказывала о своей первой любви: о мальчике, в которого влюбилась. Но парень был хулиганом и забиякой, отчего Рейчел не одобряла выбор дочери. А отец ее поддержал, отчего Шон еще сильнее прониклась доверием к нему.

Чем больше она общалась с отцом, тем легче находила общий язык с ним.

В нем она нашла старшего друга, которого ей так не хватало. Ей с ним было интересно. Поэтому она и попыталась возобновить его отношения с матерью.

Ей был нужен отец.

Она не скрывала ни от кого, что видится с отцом. Рейчел не препятствовала этим встречам. Спокойно выслушивала пересказы дочери о чувствах своего бывшего мужа.

Но ей было все равно. Она была теперь совершенно равнодушна к Норманну. Ее сердце билось ровно во время этих рассказов. У нее была своя жизнь. Для нее он стал чужим.

Но не для дочери.

Для Шон он был родным и близким. И по сравнению с ее сильной, преуспевающей в делах матерью, отец выглядел до чрезвычайности жалким и горемычным. И это еще больше влияло на чувства дочери. Она от всего сердца его жалела и хотела ему помочь. Изо всех сил она пыталась внушить матери, что ее отец самый лучший на свете человек, и умоляла простить его.

Но в душе Рейчел не менялось ничего.