Миром правит любовь - Люси Дейн Страница 27

— Но, Минни…

— Детка, не перебивай меня! Я еще не все сказала. Повторяю, не нужно было уговаривать меня перемещаться в этот пансионат. Главное, вещи все мои туда перевезла, как будто я навеки собиралась там поселиться!

— Минни…

— Нет, детка, мое место здесь, с моим обожаемым мальчиком! Только ты не обижайся, тебя я тоже люблю… как и Дотти, твою сестренку, и Питера, твоего старшенького… Я всех вас люблю, вы словно мои собственные дети. Но Грегори у меня любимчик, сама знаешь. Я его последним воспитывала, значит с ним и должна жить. А не в каком-то там пансионате! На днях он перевезет обратно мои пожитки и все вернется на круги своя. — Минни подняла глаза к потолку и улыбнулась, представив себе дальнейшее спокойное существование.

— Это Грег так сказал? — быстро спросила Линдси.

— Что? — Минни с неохотой опустила взгляд. — Э-э-э… нет, с Грегом мы этот вопрос еще толком обсудить не успели, но, само собой разумеется, мои вещи должны находиться там же, где я.

Казалось, Линдси задохнулась от возмущения — только так можно было объяснить очередную паузу в беседе.

— Ну, знаешь, Минни… это возмутительно! Ты переходишь всякие границы! А твоя безапелляционность просто… просто… вопиющее безобразие! Я столько сил приложила, чтобы устроить тебя в приличное заведение, Грег оплатил твое пребывание там, а ты… ты… ни в грош не ставишь наши усилия. Самовольно покинула пансионат, ни с кем не считаешься…

Напрасно Линдси старалась, от Минни ее слова отскакивали, как горох от стенки.

— Мне, детка, и не нужно ни у кого спрашивать разрешения, — с удивительным спокойствием и даже весело ответила Минни. — Я пока, слава богу, при памяти и при своем уме. Решила уйти и ушла. И никаких проблем.

— Для тебя никаких, а сколько проблем ты создала другим? Или это тебя не волнует?

Минни пожала плечами.

— Я не виновата, что мое решение другие восприняли как проблему.

— Потому что все беспокоятся о тебе, как ты не можешь понять! Ведь это полное сумасбродство — пускаться в чем есть неизвестно куда!

— Почему же неизвестно? Я точно знала, куда направляюсь.

— Минни! Ты… издеваешься, что ли?

Та вновь слегка нахмурилась.

— Детка, что ты всполошилась? Успокойся, не нужно принимать все так близко к сердцу. В конце концов, я не к тебе переехала, а к Грегори.

— В том-то и беда! — почти взвизгнула Линдси. — Что ему теперь с тобой делать? Твое присутствие связывает его по рукам и ногам, пойми ты это, наконец! Видит бог, не хотела я с тобой так разговаривать, но намеков ты не понимаешь, придется сказать напрямик. Тебя для того и определили в пансионат, чтобы Грег мог спокойно заниматься своими делами! В пансионате тебе всегда окажут помощь, медицинскую и всякую другую, а Грег мало того что не врач, так вдобавок часто отсутствует. Мыслями же постоянно привязан к тебе, все время думает, как ты там, не стряслось ли с тобой чего!

На последней фразе голос Линдси звенел от гнева, однако Минни поняла ее слова по-своему.

— Мой мальчик! — воскликнула она умилительно. — Мой милый Грегори! Даже когда занят, думает обо мне!

После этого в трубке вновь воцарилась тишина. Линдси молчала — то ли от бессилия, то ли размышляя над тем, что делать дальше. Что бы она ни говорила, Минни ее не понимала. Или не желала понять.

Наконец Линдси сказала:

— Слушай меня внимательно, Минни. Хочешь ты того или нет, но тебе придется вернуться в пансионат. Грег не сможет ухаживать за тобой, поэтому жить с ним не рассчитывай. Понимаешь меня?

— Это ты меня послушай, детка, — ответила Минни. — Жить мне здесь или нет, мы с Грегори сами решим. Ты насчет этого не беспокойся. Занимайся своими делами и… словом, не волнуйся. И насчет моих вещей тоже, Грегори сам за ними съездит. Понятно, милая?

Линдси вздохнула.

— Да. До свидания, Минни. Грегу я позже перезвоню.

— Хорошо, так ему и передам. Будь здорова, детка.

Вернув сотовый на прежнее место, Минни выключила на кухне свет и направилась по коридору к лестнице, ведущей на второй этаж, — очевидно, собираясь подняться в свою комнату, как и обещала Грегу и Сэнди. Но уже поставив ногу на первую ступеньку, она вдруг передумала и со словами «Прямо сейчас и сообщу, что Линдси звонила» двинулась по коридору дальше. Со спины она сейчас больше всего напоминала уже не птичку, а этакого диснеевского мышонка, закутанного в огромный махровый халат. Человек с развитым воображением, наверное, увидел бы даже голый мышиный хвост, шлейфом тянущийся за ней по мягкой ковровой дорожке.

На пороге гостиной, удивленная тишиной, Минни остановилась. Выждав секунду-другую, сунула востренький нос внутрь, взглянула направо, налево… и заулыбалась.

Этот был тот самый момент, когда Грег обнял Сэнди, всячески показывая, что жаждет сделать поцелуй настоящим, и их желания счастливым образом совпали.

Полюбовавшись целующейся парочкой, Минни повернулась и на цыпочках пошла прочь. По лестнице поднималась медленно, с усмешкой бормоча под нос:

— И это те двое, которые твердили: ты ошибаешься, Минни, твои предположения неверны… А сейчас что скажете? Взгляните-ка на себя, голубчики, — чем вы занимаетесь? Целуетесь? То-то же. Вот и признайте, что Минни была права, а вовсе не вы!

Так, ведя неспешный монолог, она и скрылась в своей комнате.

А ее воображаемые собеседники все продолжали целоваться. Сэнди утратила ощущение времени, но взамен почувствовала мощный прилив желания. В глубине между ее ног разлилось тепло, такое сладостное, что она невольно вновь издала стон — сдавленный, потому что поцелуй еще не кончился.

Разумеется, Грег услышал его, но теперь ему было уже не до улыбок. Не отрываясь от губ Сэнди, он скользнул ладонью под купальный халат и нежно сжал ее обнаженную грудь.

Когда Сэнди ощутила это прикосновение, ее пронзил острый эротический импульс, но, словно наперекор ему, в мозгу вспыхнуло: «Ох, что же я делаю!». Под воздействием этой трезвой мысли, она попыталась убрать руку Грега… добившись лишь того, что поцелуй прервался.

— Сэнди… пожалуйста… ведь мы хотим друг друга! — лихорадочно и сбивчиво прошептал Грег, обжигая дыханием ее щеку.

Сэнди бросило в жар.

— Мы не должны, это неправильно… — услышала она собственный лепет.

Голос ее и выдал, Грег услышал в нем такое же желание, какое сжигало и его самого. Почти касаясь губ Сэнди своими губами, он хрипло проговорил:

— Против твоей воли я ничего не сделаю, скажешь «нет» — остановлюсь.

Здравый смысл подсказывал Сэнди, что она должна воспользоваться моментом, иначе потом уже не сможет остановить Грега, да и сама не остановится. Однако попытавшись произнести коротенькое слово, о котором упомянул Грег, вдруг обнаружила, что не способна выдавить ни звука. Язык словно отказался ей повиноваться.