Если ты полюбишь… - Джоанна Рид Страница 27

Гейбриел так и сыпал словами. И Энн сразу решила, что он чувствует за собой вину. Вряд ли он догадался о ее мыслях, но во всяком случае заметил, что ее настроение резко испортилось.

— Вот и наши сосиски, — продолжал быстро говорить Хантер, подвозя Энн вплотную к столу. — Надеюсь, они еще горячие. Боже, как долго я вас искал! Ну, вы увидели то, что хотели?

— Нет. Ничего интересного для себя я не нашла, — холодно ответила Энн. — А вы, разумеется, нашли?.. Хотя это, конечно, не мое дело…

— Энн, что с вами? Разболелась нога? Или еще что?

Гейбриел пытливо смотрел на Энн, нахмурив брови.

— Ничего у меня не болит. И вообще я отлично себя чувствую.

И Энн занялась сосисками. Они показались ей безвкусными и упругими, как будто были сделаны из резины. Но Гейбриел, по-видимому, так не считал и поглощал их с большим аппетитом.

— Чудесно! Давно не пробовал таких сосисок. Их здесь как-то по-особому готовят. И получается замечательно.

— Не разговаривайте с полным ртом, — буркнула Энн.

— Спасибо за напоминание, мамочка!

— Не стоит благодарности, детка!

— Ну вот, вы опять ощетинились! Скажите честно, вы себя плохо чувствуете?

— Я уже сказала, что нет. Сколько раз можно спрашивать об одном и том же!

Гейбриел положил вилку и откинулся на спинку стула.

— Послушайте, давайте прекратим эту игру!

— Какую?

— Один сумасшедший говорит доктору: «Я знаю, на чем помешался. Но вам этого не скажу. Догадайтесь сами».

— Опять анекдот! Как вам только не надоест? К тому же я пока еще в своем уме.

Энн, конечно, понимала, что не имеет никакого права разговаривать с Хантером таким тоном. Ведь всего два дня назад он и не знал о ее существовании. У него была своя жизнь — знакомые, друзья, и, разумеется, у такого привлекательного мужчины не могло не быть романов. Почему он должен от всего этого отказаться, познакомившись с ней? Смешно даже надеяться, что она может его интересовать…

— Как вам будет угодно, — обиженно проговорил Гейбриел. — Хотите дуться — пожалуйста! Только это скучно. А я, к вашему сведению, просто встретил старую знакомую, — добавил он лукаво. — Она работает агентом по закупкам товаров от одной из фирм Лос-Анджелеса.

— Ах так! — произнесла Энн, изо всех сил стараясь сохранить небрежный тон. Но она снова почувствовала радость жизни.

— Ну да! Это Маделейн Паркер. Я подумал, что она может стать постоянным покупателем ваших зверюшек.

— Правда?

Энн откусила еще кусочек сосиски, которая неожиданно стала очень вкусной.

— Во всяком случае, она сказала, что подумает об этом и позвонит мне.

Да, она, конечно, позвонит тебе, мысленно съязвила Энн, вновь ощутив болезненный укол в сердце, но, разумеется, не для того, чтобы что-то покупать. И мир опять окрасился для нее в траурные тона.

Хантер доел свою порцию, вытер салфеткой губы и продолжил совершенно будничным тоном:

— Когда я жил в местечке Ла-Джолла, то частенько играл в теннис с ее мужем, Марти Паркером. Мы и сейчас продолжаем дружить, хотя и живем довольно далеко друг от друга.

— Нет, сосиски действительно великолепны! — окончательно решила для себя Энн и, отправив в рот последний кусок, отодвинула тарелку.

— Давайте еще раз посмотрим выставку, — предложила она.

— С превеликим удовольствием!

Они не спеша двигались от одного экспоната к другому. Порой задерживались, чтобы получше осмотреть особенно понравившиеся изделия. Гейбриел первым заговорил о ценах. Он судил о них как профессионал.

— Уверяю вас, Энн, — убеждал ее Гейбриел, — что люди порой готовы отдать целое состояние, чтобы только заполучить понравившуюся им вещь! Тем более если эта вещь по-своему уникальна. Ведь ваши фигурки не повторяются. Они единственные в своем роде.

Энн уже почти согласилась, что слишком дешево ценит свой труд. Однако ее как обычно мучила неуверенность в себе.

Так прошло часа два. Они осмотрели всю выставку. Гейбриел па секунду отошел и купил Энн искусно сделанную тряпичную обезьянку, кувыркающуюся на перекладине.

— О, Гейбриел, неужели вы запомнили?! — воскликнула девушка, принимая подарок.

— Конечно. Это вместо той игрушки, которую растрепал Маклейш. Кажется, ее звали Оскаром. Разве не так?

— Так. А как мы назовем эту обезьянку?

— Это уж вам решать. Я еще ни разу за всю свою жизнь не дал имени ни одной обезьяне. А в тридцать шесть лет, наверное, слишком поздно начинать.

— Брюзга! Ну, хорошо. Я подумаю, как ее назвать.

Из здания выставки они направились в кафе, расположенное на соседней улице. Оно славилось очень вкусными пирожными. И хотя Энн долго сокрушалась, что теперь непременно наберет лишние фунты, но удержаться не могла. Эклеры были прекрасны. И Гейбриел удовлетворенно согласился с ней.

Но уже собираясь покинуть кафе и взявшись за коляску с Энн, Хантер искоса взглянул на нее и неожиданно сказал:

— Жаль все же, что Маделейн и Марти Паркер развелись.

— Они развелись?

— Да. Она мне сообщила об этом сегодня.