Сердце подскажет - Дина Аллен Страница 27

– Нам нужно поговорить, – сказал он коротко.

– Нам не о чем говорить, – ответила Аннабелл с горечью. – Я уже почти собрала все вещи. И… – она просто не могла не объяснить ему поведение Эдварда, – ты, должно быть, думаешь, что это из-за меня мальчик сказал, что… то, что он сказал. Но я тут ни при чем: просто он видит, что у Тима есть Кристофер… и… Ну, в общем… он давно уже спрашивал меня, почему и у него нет папы…

Бенедикт только сейчас понял, насколько она изменилась. Она стала уже настоящей женщиной. Ему на секунду сделалось больно от того, что эти изменения произошли без него, но он твердо знал теперь: он по-прежнему ей нужен. И он не может, не вправе допустить, чтобы и оставшуюся жизнь она провела без него!

– У меня есть предложение, – произнес он отрывисто. – То есть я хочу сделать тебе предложение.

Последовала тишина.

– Предложение? – Внутри у Аннабелл все сжалось. Интересно, что он собирается ей предложить? Деньги – чтобы она как можно скорее забрала Эдварда отсюда? Неужели он думает, что от собственного сына можно откупиться? – Что за предложение?

– Я думал, ты сама догадаешься. – В его голосе звучали иронические нотки. – После ночи, проведенной вместе, мужчина может сделать женщине только одно предложение. Все остальное – просто недостойно.

Мгновенно вспыхнув, Аннабелл непонимающе уставилась на него.

– Аннабелл, я прошу тебя выйти за меня замуж, – с трудом выговорил он.

Она была так поражена, что смогла лишь спросить:

– Зачем?

– Как это «зачем»? Потому что я хочу, чтобы ты снова стала моей женой. – Отвернувшись, чтобы Аннабелл не видела его лица, он добавил ровным голосом: – И я хочу, чтобы Эдвард был моим сыном.

Аннабелл казалось, что он говорит откуда-то издалека, словно их разделяет невидимая стена. Она хотела ответить ему, что Эдвард и есть его сын, но удержалась. Она сделала это только потому, что перед ее глазами стоял маленький мальчик, который так мечтал об отце. И она знала, что Бенедикт – один из тех людей, которые никогда не говорят ничего необдуманно.

Она знала также, что отношения, установившиеся между ним и Эдвардом, были искренними. Бенедикт никогда не стал бы притворяться и лицемерить. Но ведь речь идет о ее ребенке!…

– Твоим сыном? – переспросила она холодно. – Но, Бенедикт, ты же отказывался признать его! Ты говорил, что полагаешь, будто его отец другой мужчина, и стало быть…

– Давай не будем об этом… – остановил ее Бенедикт. – Разве ты не можешь понять, как мне больно постоянно осознавать, что в твоей жизни был другой мужчина, с которым ты спала? Разве этой ночью ты не поняла, как сильно я люблю тебя? И я не хочу вспоминать о прошлом.

– Думаешь, мне легче? Ведь это ты мне изменил!

– Можешь забыть об этом. Она…

– Она никогда ничего для тебя не значила? – усмехнулась Аннабелл. – Избитая фраза, не правда ли?

– Не стану с тобой спорить. Тем более что ты так часто ее вспоминаешь. Создается впечатление, что тебя волнует ее судьба.

– А как же иначе? Она сыграла далеко не последнюю роль в моей жизни.

– Да ты ведь и не видела ее ни разу! Как она может иметь хоть какое-то значение для тебя?

– Еще как может! Ведь это из-за нее ты меня бросил, не так ли?

– Анни, мы только что говорили совсем о другом. Так что, пожалуйста, не стоит переводить разговор на другую тему. Тем более что женщина, о которой ты так много говоришь… – Бенедикт вновь отвел глаза. Он только, что чуть было не проговорился, что никакой другой женщины никогда и не существовало!

Что будет, если Аннабелл узнает правду? Как она отреагирует? Будет его жалеть? Или презирать? А может, это поможет ей понять, почему он готов полюбить Эдварда, как собственного сына?…

Он хотел рассказать ей обо всем, но гордость не позволяла ему это сделать.

– Эдварду нужен отец, – сказал он. – И я готов…

– Хочешь нам помочь из жалости? – перебила его Аннабелл.

Бенедикт понял, что его слова задели ее за живое.

– Нет, – ответил он с горечью. – Прямо наоборот: я прошу, чтобы вы с Эдвардом помогли мне. – Теперь он был почти готов открыть ей правду.

Аннабелл молчала.

– Мы ведь оба знаем, что значит расти без отца, – сказал он упавшим голосом. – Эдварду нужен отец.

У Эдварда уже есть отец, хотела сказать она, но остановилась, ибо понимала, как много это будет значить для ее сына. Конечно, она не задумываясь отвергла бы предложение Бенедикта, но ради Эдди…

Она вздохнула.

– Но ведь ты не любишь меня?

– А разве это так важно для тебя?

– Нет, я просто так спросила, – поджала губы Аннабелл. – Женское любопытство. Тем более что в нашем случае это совершенно не имеет значения.

– Отчего же? Неужели ты так изменилась за это время, Аннабелл? Раньше ты считала, что выйти замуж можно только по любви…

– Если помнишь, я однажды именно так и сделала. И ничего хорошего из этого не вышло.

– Аннабелл, а можно и мне спросить тебя?…

– Что ж, спрашивай.

– Ты любишь меня хоть чуть-чуть?

– Нет, не люблю, – солгала Аннабелл.

– И тем не менее, я прошу тебя стать моей женой, – повторил свое предложение Бенедикт.

– Хорошо. Я согласна. Но если ты когда-нибудь посмеешь обидеть Эдварда, я тут же от тебя уйду, – сказала она взволнованно.

Он обнял ее и поцеловал. Страстно ответив на его поцелуй, она обвила руками его шею. Она чувствовала, как сильно он возбужден. Прижавшись к нему всем телом, она ждала его ласк, ждала, что…

Но он внезапно оттолкнул ее. Униженная, она хотела скорее убежать от него, но он лишь произнес тихо:

– Эдвард!

Аннабелл пришла в замешательство. Оказывается, Бенедикт больше нее заботится об их ребенке! Хоть бы только Эдвард ничего не успел увидеть! Но она напрасно надеялась.

– Мам, а почему ты целовала Бенедикта? – спросил мальчик, стоя в дверях.

Прежде чем она успела сообразить, что ответить, Бенедикт сделал это за нее:

– Мы целовались, потому что хотим пожениться. Все женатые люди это делают. – И он протянул руки к Эдварду. – Я только что попросил твою маму выйти за меня замуж. И теперь я хочу и тебя кое о чем спросить: ты хочешь, чтобы я стал твоим папой?

У Аннабелл на глаза навернулись слезы. Эдвард был в восторге. Он радостно бросился к Бенедикту, крича:

– Папа, папочка! Теперь я ведь могу тебя так называть, правда?

Бенедикт кивнул, а Аннабелл отвела влажные от слез глаза.