Приглашение в рай - Ронда Томпсон Страница 27

Она услышала шум мотора и спряталась в траве. Наверное, это ее приятели решили попрощаться и разыскивают ее. К ее величайшему изумлению, за рулем автомобиля был Джон. Он вышел из машины, огляделся и достал столик с заднего сиденья. Продолжая подглядывать за ним еще несколько минут, Хейли разгадала его план. Все ее обиды мгновенно испарились. Джон предпринял вылазку в дом, чтобы устроить ей незабываемый завтрак. Приготовления шли полным ходом. Джон явно хотел устроить ей сюрприз и обеспокоенно поглядывал по сторонам. Догадавшись об этом, Хейли проползла по земле к деревьям, поднялась на ноги и резво, как антилопа, понеслась к лагерю. Там она закинула бинокль Джона к нему в палатку, наскоро пригладила волосы и очистила одежду от налипшей земли. Затем принялась ждать, и ждала довольно долго. Наконец послышался треск сучьев под ногами. Хейли тут же стала рыться в мешке с едой.

– Привет.

Хейли притворилась испуганной:

– Джон, как ты незаметно подкрался!

– В самом деле? – спросил Джон, улыбаясь.

– Я уже и не надеялась увидеть тебя. – Она кивнула в сторону вещей. – Умираю от голода.

– Должно быть, ты нагуляла аппетит, ползая на животе по полям.

– Так ты меня видел, – вздохнула Хейли.

– Только когда ты добралась до деревьев. Ты голодна?

– Ужасно.

– Завтрак на столе.

Взявшись за руки, они побрели к лужайке. Джон задал вопрос, которого она так боялась:

– Ты нашла Сьюзи и Голиафа?

– Да. – Теперь ей придется сказать ему, что эксперимент успешно завершен и можно отправляться домой.

– С ними все в порядке?

– У них все превосходно. Они устроились на деревьях в дальнем конце цветочного поля.

– Они там оба?

– Да.

Джон резко остановился и развернул Хейли к себе лицом.

– Ты не могла бы выразиться точнее?

Нет, не могла бы. Хейли не стала бы откровенно лгать Джону, но почему бы не утаить часть правды?

– Кажется, они неплохо поладили, – осторожно сказала она.

Джон озабоченно нахмурился:

– Хорошее начало. У Сьюзи вот-вот начнется период, благоприятный для зачатия. Если бы сохранились мои записи, я смог бы назвать точную дату.

«Если быть предельно точным, то следовало бы назвать сегодняшний день», – подумала Хейли, но промолчала. Вместо этого она прошла еще несколько шагов до конца рощи, потом неожиданно остановилась и всплеснула руками:

– Джон, какая красота!

– Тебе нравится?

Тут было чем восхищаться. Джон установил столик на двоих в самом центре цветочного поля. Белоснежная скатерть, сверкающие на солнце серебряные приборы, тонкий фарфор. Картину завершали хрустальные бокалы на высоких ножках.

– А что у нас на завтрак? – спросила Хейли с ноткой недоверия в голосе.

– Как насчет оладий с голубикой?

– Как ты узнал, что я их обожаю?

– Элементарно, дорогая. Я спросил твоего повара.

– Сильвия – вовсе не мой повар, – пояснила Хейли, беря Джона под руку и направляясь к столу. – Я чаще всего предпочитаю готовить себе сама. Родители наняли Сильвию, когда поселились здесь. После аварии у меня не хватило духу ее отпустить. Сильвия и остальные работники живут в особняке. Когда приезжают гости, они играют роль слуг. Но для меня они – моя семья. Наверное, потому что у меня больше никого, кроме них, не осталось.

– У тебя доброе сердце, Хейли.

Глядя на него из-под густых ресниц, она заметила:

– Иногда даже слишком доброе. Как там мои гости, не уехали?

Прежде чем ответить, Джон подвел Хейли к столу и заботливо пододвинул ей стул.

– Я спросил Сильвию. Она сказала, что никто пока не уехал, и просила тебе передать, что прибыл еще кое-кто.

Хейли удивленно подняла глаза:

– Она назвала имя?

Джон нахмурился, затем протянул руку и снял серебряную крышку с блюда с оладьями.

– Да, назвала, но я был так увлечен запахом выпекавшихся оладий, что не обратил внимания. Его имя совершенно вылетело у меня из головы. Но ничего, я сейчас вспомню.

Когда он протянул руку за графинчиком с сиропом, Хейли накрыла его руку своей.

– Почему ты все это делаешь? Масса беспокойства, и все из-за меня?

В его глазах появилась нежность. Он потянулся через стол и поцеловал Хейли.

– Потому что даже в джунглях человек должен вести себя цивилизованно, – заявил он в самой что ни на есть напыщенной профессорской манере.

Помимо того что Джон был великолепным любовником, за последние несколько дней ему удалось вернуть Хейли уверенность в себе. Быть не таким, как все, вовсе не недостаток. За поразительно короткое время Джон стал ей по-настоящему дорог. Но не слишком ли она торопится рассказать ему о своих чувствах?

Хейли боялась своей поспешностью поставить Джона в неловкое положение. Но с другой стороны, у нее оставалось не так много времени. Что произойдет, когда она расскажет ему о Сьюзи и Голиафе? Он помчится немедленно в дом, чтобы подготовиться к отъезду? Исчезнет ли та удивительная близость, которая возникла в их отношениях со вчерашнего дня?

Хейли не могла себе представить, что это закончится. Ведь все только началось. И тем не менее Хейли понимала, что должна рассказать Джону правду о гориллах. После завтрака, не раньше, решила она. Не стоит нарушать идиллию. На самом деле, и Хейли с горечью сознавала это, ей мучительно не хотелось сталкиваться с неизбежным.

– Тебе добавить сиропа?

Хейли так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала вопрос. Она подняла глаза и увидела, что Джон держит графин над ее тарелкой.

– Да, спасибо. – Хейли попыталась собраться. – И побольше, я люблю, когда оладьи плавают в сиропе.

– Сладкое для самой сладкой, – произнес Джон с улыбкой.

– Так вы ухаживаете за мной, Джон Джейкобсон? – спросила она, улыбаясь в ответ.

– Похоже на то. – Джон щедро полил ее оладьи сиропом, испачкав при этом пальцы. – Но должен вас предупредить, я далек от совершенства.

Когда он поставил на стол графин и потянулся за салфеткой, Хейли взяла его за руку.

– Ну, у вас есть некоторые качества, которые с лихвой это компенсируют. – С этими словами Хейли медленно поднесла его руку к губам.

Джон как зачарованный смотрел на ее язык, соблазнительно слизывавший сладкий сироп с его пальцев. Она взяла в рот его большой палец и задержала его. Реакция Джона была мгновенной: к черту завтрак! Теперь отнюдь не еда занимала его мысли. Он не мог оторвать взгляд от своего пальца, тонувшего во влажной горячей глубине рта Хейли.