Блестящая партия - Вирджиния Хенли Страница 27

— Шотландские девушки — самые лучшие партнерши, — сказал лорд Лодердейл, подмигнув ей.

— Вы говорите о танцах, милорд, или о браке?

— Зовите меня Джеймс. Если подумать, так и в одном, и в другом, Хорошо бы музыканты сыграли для нас зажигательный рил.

После того как партнеры сменились еще раз десять, Джорджина увидела, что следующий в ряду Френсис Расселл. Она и виду не подала, каким забавным ей кажется, что теперь он уже не сможет игнорировать ее.

Он кивнул с любезным видом, но не улыбнулся.

— Какая честь, ваша светлость.

— Это честь для меня.

Голос его был холоден и бесстрастен.

— Да, пожалуй, это так.

Неистовый огонь зажегся в его глазах, и это говорило о том, что на самом деле он не холоден и не бесстрастен.

— Вы играете в кошки-мышки. — Он положил руку ей на талию и сжал ее. — Я бы с удовольствием поиграл с вами в другие игры, Джорджина.

«Он отчаянно флиртует со мной, а я ничего не чувствую, кроме неприязни».

— Быть может, в мушку?

Она постаралась, чтобы в голосе ее не прозвучал сарказм.

— Можно было бы поиграть в фанты, — сказал он с плотоядной усмешкой.

В голове у Джорджины прозвучал голос брата: «Тебе не следует дразнить Бедфорда. Он известный бабник».

Когда контрданс кончился, мать приперла Джорджину к стене:

— Я надеялась, что ты будешь держаться с Бедфордом поощрительно, когда вы пойдете танцевать.

— А его не нужно поощрять. Он и так вел себя весьма фамильярно.

— Великолепно! Я знала, что он не устоит перед тобой, если ты пустишь в ход свой шарм.

— Леди Гордон, — лорд Л одердейл склонил доверительно голову к Джейн, — этот бал не идет ни в какое сравнение с вашим. Музыканты даже не умеют играть рилы.

— Вы слишком добры, Джеймс.

Джорджина увидела, что Джон Расселл направляется прямо к ней, и внезапно ее охватило волнение. Он почтительно кивнул ее матери:

— Леди Гордон.

Потом обратился к Лодердейлу:

— Джеймс, если я могу украсть вас у дамы, мне бы хотелось, чтобы вы пошли со мной выпить.

— От таких предложений я никогда не отказываюсь. Холланд сказал, что вы меня ищете. — Он галантно поклонился Джейн и Джорджине. — Прошу простить меня, леди.

«Этот неотесанный грубиян совершенно не обращает на меня внимания. — Джорджина была оскорблена в высшей степени и смотрела ему вслед, почему-то чувствуя себя брошенной. — Если этот мрачный тип пригласит меня танцевать, я решительно откажу ему!»

Спас Джорджину лорд Олторп, сын графа Спенсера. Джек, кузен леди Дороти, был рыжеволосым бездельником восемнадцати лет, другом Джорджины и большим забавником.

— Джек, как я рада, что вы здесь. Я искала вас, но не нашла.

— Я только что приехал. Сегодня у нас в Спенсер-Хаусе жуткий шум. Поскольку герцогиня Девоншир приходится сестрой моему отцу, он требовал, чтобы мы поехали на этот бал. Матушка решительно отказалась, потому что она презирает свою золовку.

Джорджина рассмеялась.

— Бедная Лавиния проиграла в споре.

— А вот и нет, — сказал с усмешкой Джек. — Вместо бала она отправилась в театр со своим старым поклонником.

Протанцевав с Джеком, Джорджина захотела пить и направилась в буфет. В дверях она столкнулась с Джоном Расселлом.

На лице его мелькнуло довольное выражение.

— Не меня ли вы ищете, леди Джорджина?

Самодовольная свинья!

— Жаль разочаровывать вас, Расселл. Единственное, что я ищу, это бокал шампанского.

Довольное выражение исчезло с его лица.

— А вы не слишком ли молоды, чтобы пить шампанское, мисс?

— «Бог в своей доброте послал виноград, чтобы радовать малых и великих; малые глупцы выпьют слишком много, а большие глупцы вообще не станут пить», — процитировала она.

Джону захотелось предостеречь ее:

— Вино может затуманить рассудок и вовлечь молодую леди в неприятности.

— На это-то я и надеюсь. Неприятность — это мое второе имя.

— Неужели вы считаете нужным всегда придерживаться крайностей?

— Воистину так. Крайности — это черное и белое… вот почему я люблю их.

Джорджина вернулась в бальный зал, где ее снова пригласил принц Эдуард. Он попытался назначить ей свидание, и она осадила его. Тем не менее от авансов принца у нее появилось чувство беззащитности, и она укрылась в обществе лорда Холланда, где ей ничто не грозило. После того как Генри протанцевал с ней, к Джорджине вернулась уверенность, и она пошла танцевать с лордом Петти и графом Уинчилси. После этого ее пригласил лорд Гренвилл Левесон Гауэр.

После такого количества танцев Джорджине показалось, что в бальном зале слишком жарко и душно, и она принялась обмахиваться веером, чтобы отдышаться. Она увидела мать, занятую разговором с хозяйкой дома, подняла голову и окинула взглядом зал. «Господи, она меня ищет». Выскользнув на балкон, Джорджина глубоко вдохнула свежий воздух.

Она подняла глаза к темному небу и посмотрела на мерцающие звезды. Немного побыв в блаженном уединении, она почувствовала запах табака и поняла, что не одна. Она окинула взглядом балкон и увидела огонек горящей сигары.

— Прошу прощения, я не хотела вам мешать.

— Вы мне не мешаете, малышка.

Узнав этот глубокий голос, она замерла.

— Это вы! — возмущенно сказала она.

— Вы, очевидно, ожидали найти кого-то другого.

Это обвинение привело ее в ярость.

— Вы, конечно же, не думаете, что я устроила свидание здесь, на балконе?

— Думаю, что вы способны устроить все, что вам заблагорассудится, Джорджина Гордон.

Она разозлилась еще больше. «Почему мы, встречаясь, непременно превращаемся в кремень и трут?» Ответ был очевиден. Этот проницательный дьявол слишком хорошо ее знает. Ей нечем от него защититься.

— Идите к дьяволу, старикашка!