Любовь взаймы - Сандра Браун Страница 27

— Когда твои возвращаются в Хьюстон?

— Утром.

Чейз помог Марси снять меховой жакет и повесил его на вешалку у входной двери… У их входной двери.

— Что за спешка? Почему бы им не побыть здесь несколько дней?

— С тех пор, как они ушли на пенсию, их единственное занятие — это гольф. Они не любят нарушать расписание партий в гольф. Кроме того, им кажется, что их пребывание в городе помешает нашему медовому месяцу.

— Вот как! — Он снял пиджак, довольный, что наконец избавился от него, согнул руки, подвигал плечами и распустил узел галстука. — Надо открыть шампанское?

— Почему бы и нет? — Голос ее был веселым, но в нем слышалось принуждение. Она сняла шляпку и положила ее на столик, потом таки пошла за фужерами. — Очень предусмотрительно со стороны Девон и Лаки — дать нам с собой шампанское. Особенно в свете предубеждения Лаки против нашего брака.

— Почему ты так решила? — Он снял пробку с шампанского и налил в фужеры, которые она ему протягивала.

— Ты шутишь? Нужно быть слепой, чтобы не заметить его неодобрения. Он хмурится всякий раз, как взглянет на меня.

— Он не на тебя хмурится, а на меня. Его опасения не относятся к тебе. Он боится, что я сделаю нас обоих несчастными.

— А ты?

Их глаза встретились. Хотя ее рот был изогнут в мягкой улыбке, он видел, что в ее вопросе не было кокетства или легкомыслия.

— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не случилось, Марси.

— Мне этого достаточно. — Она чокнулась с ним бокалом. Глядя друг другу в глаза, они пили холодное шипучее шампанское.

— Ты голоден? — спросила она.

— Вроде того.

Повернувшись спиной, она пошла на кухню. Провожая ее взглядом, Чейз отметил, что узкая юбка костюма хорошо облегает ее зад. И ноги у нее хорошие. Он еще больше распустил галстук и удивился, почему здесь так натоплено.

Чтобы отвлечься от растущего чувства неловкости, он сказал:

— Кроме того, как Лаки осмеливается критиковать меня, когда дело доходит до выбора жены? Девон была замужем, когда они познакомились.

— Я помню. В то время это вызвало большой скандал. Его алиби в деле о поджоге подтвердила замужняя женщина, у которой он провел ночь.

— Были смягчающие обстоятельства.

— Да, я знаю. Глядя на них сейчас, никто не усомнится, что они созданы друг для друга. — Открыв холодильник, она воскликнула: — О, вот это да! Посмотри, Чейз! — Марси достала большую завернутую в целлофан корзинку, полную сыра, свежих фруктов, с коробкой конфет и даже небольшой баночкой ветчины.

— Здесь записка. — Открыв белый конверт, она прочла вслух: «С любовью и наилучшими пожеланиями счастья». Это от твоей мамы и Сейдж. Мило, не правда ли?

Он подошел к Марси, которая разворачивала целлофан у стойки бара.

— Конечно, мило.

Он был полон непривычно теплых чувств к своей сестре, потому что она спасла его от непростительной ошибки. Сегодня утром она спросила, какой букет он заказал для Марси. Со стыдом Чейз признался, что мысль о букете даже не пришла ему в голову.

В панике Сейдж сказала, что позаботится об этом. Через два часа, в самый последний момент, она вернулась со свадебным букетом из белых роз и белых лилий, ароматным, как дыхание ребенка. Этот букет Марси только что осторожно положила на столик у бара, рядом с подарочной корзинкой.

Очевидно, визит в цветочный магазин не был единственным поручением, которое Сейдж выполнила вместо него. Видя удовольствие на лице Марси, разворачивающей продукты, он преисполнился благодарности к матери и сестре за то, что они подумали об этом.

— Наверное, доставили, когда здесь были мои родители, а я ходила в парикмахерскую. Вот, хочешь сыру? — Она протянула ему кубик швейцарского сыра, и он съел его из ее руки. Он ощутил спазм в желудке, когда почувствовал прикосновение ее пальцев к губам.

— Благодарю.

— Пожалуйста. Новобрачные обычно проделывают это со свадебным тортом.

— Надо было купить торт.

— Не имеет значения. Я люблю поступать нетрадиционно. — Она улыбнулась, но он почувствовал оттенок грусти в ее голосе, который быстро исчез. Она даже тихо рассмеялась. — Ты останешься голодным, если я буду скармливать тебе каждый кусочек. Почему бы тебе не развести огонь? Я приготовлю обоим нам по полной тарелке. Я слишком нервничала и почти ничего не ела за ленчем.

К тому моменту, как огонь ярко запылал в камине, она вернулась с двумя тарелками, наполненными крекерами, сыром, дольками яблок и груш и нарезанной ветчиной.

Она сбросила туфли и сняла жакет от костюма, удобно устроившись в кожаном кресле, в котором сидела семьдесят два часа назад, как раз перед тем, как сделала ему предложение.

Во второй половине дня, впервые за последние несколько дней, выглянуло солнце, что было, как Чейз надеялся, добрым знаком. Однако к этому времени оно уже закатилось за горизонт, и небо за стеклянной стеной стало густо-лавандового цвета. Луна светила во всю силу, но ее свет выглядел холодным и хрупким.

Напротив, в доме их обволакивало тепло камина. Марси сияет так же ярко, как огонь в камине, заметил Чейз, методично опустошая тарелку, приготовленную ею. Ее юбка и блузка были почти того же цвета слоновой кости, что и кресло, на котором она сидела. Однотонный фон подчеркивал живой огонь ее волос. Блузка на ней была из шелка, насколько он понял, и выглядела мягкой. Она дразняще прилегала к ее телу, но была все-таки скромной, не вызывающей.

— Чейз?

Ее неуверенный голос заставил его поднять глаза от ее груди.

— А?

— Ты гадаешь, как выгляжу я без одежды?

Его челюсть отвисла, и несколько секунд он так и сидел. Затем закрыл рот и усмехнулся с издевкой над самим собой.

— Наверное, да, подсознательно. А осознанно я думал, как ты красиво смотришься при свете камина. Цвет твоих волос гармонирует с ним. Даже цвет твоих глаз… Они того же цвета, что и голубые язычки пламени.

— Я не напрашивалась на комплименты.

— Я знаю.

Она отложила тарелку и взяла свой бокал шампанского, который он уже успел наполнить снова. Глядя в пузырящееся вино, она спросила: