Уроки куртизанки - Дженна Питерсен Страница 27

– Я просто хочу найти любовника, Джастин. – Ее улыбка взбесила его. – Только и всего.

Она и ахнуть не успела, как он уже метнулся к ней через весь экипаж и пригвоздил ее к стене: сжал ее запястья и поднял над головой, чтобы она не смогла его оттолкнуть. Джастин навалился на нее всем телом. Как же сладко ощущать грудью мягкие изгибы ее тела!..

– Представим на мгновение, что я тебе поверил, – прошептал он, касаясь носом ее уха. Боже, от нее пахло удивительно, дурманящее – лавандой и ванилью. Он никогда не касался другой женщины, которая носила бы этот аромат. – Ты выбираешь очень опасных людей в качестве потенциальных любовников. Но если ты хочешь опасности, я буду счастлив услужить тебе, дорогая.

И он прижался губами к ее губам. Он не знал другого способа сблизиться с ней, обойти ее ложь, свои собственные чувства, прошлое, которое стеной стояло между ними, и, как всегда, Виктория позволила ему сделать это, уступила в тот же миг, когда их губы соприкоснулись. Ее тело выгнулось, и она сдалась. Это ее сладостное отчаяние совершенно лишало его самообладания, он сходил с ума.

Джастин отпустил ее запястья, его руки скользнули по ее гладким плечам, наслаждаясь каждым дюймом атласной кожи. Он зарылся пальцами в волосы Виктории и запрокинул ей голову, чтобы удобнее было целоваться. Он с радостью брал то, что она давала ему, и требовал еще больше.

Виктория застонала и обвила его шею руками, притянула Джастина еще ближе. Ее бедра вздрагивали, груди терлись о его грудь, затянутую в сюртук, а обжигающие поцелуи перемежались прерывистыми вздохами.

– Скажи мне правду, Виктория, – пробормотал он, принимаясь за крохотные пуговицы на спине ее платья.

Она покачала головой. Ее руки уже скользнули ему под сюртук и неумело теребили застежки жилета.

Он потянул ее платье вниз. Под ним обнаружилась совсем тоненькая сорочка, сквозь которую просвечивали розовые вершинки грудей и нежный округлый живот. Джастин наклонил голову и прямо сквозь ткань взял в рот напрягшийся сосок.

Виктория запрокинула голову. Ее руки сжались в кулаки, из груди вырвался вздох наслаждения. Он пылко целовал ее грудь, и сорочка стала совсем прозрачной.

– Скажи, – вновь потребовал он, прежде чем проделать то же самое с другим соском.

– Пошел к черту!.. – простонала Виктория, но не оттолкнула его. Вместо этого она одной рукой взяла его за голову, удерживая на месте, и подалась навстречу.

Джастин провел рукой по ее спине, обхватил ее бедра и прижал к себе – так, чтобы она ощутила мучительную твердость его члена.

Как и прежде, сила ощущений от близости ее тела потрясла его. Ни с одной другой женщиной он не чувствовал себя так, как с Викторией. Диким. Безумным. Пылким, как зеленый юнец. Он хотел овладеть ею всеми способами. Любым способом. Он хотел не выпускать ее из постели до тех пор, пока не насытится, – хотя и не знал, как это возможно и возможно ли вообще. Прикосновение к ней не облегчало муку, а только усиливало ее.

Он задрал ее многочисленные юбки и скользнул ладонью от щиколотки к колену и выше, к бедру. Она напряглась под лаской и плотно закрыла глаза. Когда его пальцы коснулись ее набухшей, влажной плоти, она вся дрожала.

– Скажи правду! – потребовал он, раздвигая большим пальцем складочки ее плоти. – Доверься мне.

Виктория замерла, но удовольствие было тут ни при чем. Ее глаза распахнулись, и она пронзила его злым, диким взглядом, уперлась руками ему в грудь и оттолкнула, отпрянула сама, едва не упала на пол кареты и с трудом добралась до противоположного угла.

– Довериться тебе? – прошипела она, лихорадочно оправляя измятое, перекрученное платье. – Как я могу довериться тебе? Мы знаем друг друга не лучше, чем в первую брачную ночь!

Он хрипло рассмеялся, наблюдая, как она пытается застегнуть платье на спине.

– Нет, Виктория, ты знаешь меня гораздо лучше. А я знаю тебя. Вкус твоего тела до сих пор жжет мне губы, я чувствую, как ты ногтями царапаешь мне спину….

Ему показалось, что она на мгновение зажмурилась, но потом снова посмотрела на него.

– Затащи в постель любую уличную девку – и будешь знать то же самое о ней. Но узнаешь ли ты ее саму? Станешь ли ей доверять?

Жесткий, резкий тон заставил его вздрогнуть. Он смотрел, как она тщетно пытается привести себя в порядок. Такая красивая… Темные волосы слегка растрепаны и спадают на лицо, гладкая кожа нежна, так и хочется коснуться ее. Он страстно желал потерять голову, покрыть ее тело ласками, слиться с ней. Доказать в очередной раз, что она принадлежит ему.

Но это не все. Он хотел еще кое-чего, и сила этого желания удивляла его самого. Он хотел ее доверия.

Он чувствовал себя круглым дураком, желая искренности от женщины, которую намеревался всеми правдами и неправдами выдворить из города как можно скорее. Но он желал. Он хотел, чтобы Виктория почувствовала к нему больше чем просто похоть. Доверие. Чтобы она открылась ему, рассказала, отчего в ее взгляде мелькает страх, что заставляет ее рисковать собственной жизнью.

Он хотел… как-то ее защитить.

Он досадливо качнул головой. На этот раз его раздражение было направлено на самого себя. Глупое, безрассудное желание. Он не должен его испытывать. Доверие никому не нужно. И меньше всего ему нужно доверие Виктории, которая плоть от плоти самого большого обманщика во всей империи. И она доказала, что она такая же лгунья, как и ее отец. Но какой выбор у него есть?

Джастин пожал плечами:

– Так что ты хочешь услышать?

Она удивленно наклонила голову:

– Что?

– Ты сказала, что не можешь быть откровенной со мной, потому что не знаешь меня. Задай тему, и я удовлетворю твое любопытство.

Она прекратила возиться с платьем и воззрилась на него. Ее зеленые глаза потемнели и отразили такие сильные чувства, что Джастину захотелось взять свое предложение обратно. Он рискует. Что, если она копнет слишком глубоко?

– Что угодно, Джастин, – прошептала она, в конце концов. – Расскажи мне что-нибудь.

– Повернись, – мягко сказал он.

Она бросила на него удивленный взгляд.

– Я помогу тебе застегнуться, – пояснил он.

Она медленно повернулась к нему спиной. Просьба Джастина имела более глубокий подтекст. Он не хотел говорить, глядя ей в глаза.

Джастин приблизился к ней и принялся застегивать пуговички на платье с тем же проворством, с каким расстегнул их. Жаль, очень жаль прятать такую кожу под слоем атласной ткани… Он подавил желание покрыть поцелуями каждый ее дюйм и продолжил свое дело.

– У меня дом в Мейфэре, – заговорил он низким голосом. – Дважды в неделю я хожу в клуб, фехтую, это мое любимое развлечение. По средам мы с братом и Шоу играем в карты. – Он застегнул последнюю пуговицу на смятом платье и не удержался – погладил шею Виктории, прежде чем отстраниться. – Еще мне нравится верховая езда, – продолжил он. – Моего любимого жеребца зовут Огонек. А мой любимый цвет, – он улыбнулся, – зеленый. По крайней мере, с тех пор, как мы поженились.