Только между нами - Алайна Салах Страница 27

Стелла

—Ты собираешься пойти в душ со мной?— уточняю я, когда Матвей закрывает за собой дверь ванной и начинает избавляться от рубашки. Его брюки так и остались лежать на полу гостиной.

—Ты против? Не хочу ждать очереди.

Действительно, какая теперь разница? Мы уже оба здесь, голые. Стесняться после секса едва ли уместно.

Отвернувшись, я одну за другой перекидываю ноги за бортик ванной и включаю воду. Позади слышно, как задёргивается штора, и в следующую секунду к спине прижимается горячая грудь. Матвей обнимает меня за талию и целует в плечо, его напряжённый член утыкается в крестец.

—Ты такая красивая. Не представляю, как перестать тебя трогать.

Смотрю на серебристый каскад брызг и чувствую, как губы раздвигает улыбка. Я не большой фанат чрезмерной тактильности, но от его объятий уворачиваться пока не хочется. Они словно надёжный щит, блокирующий способность думать и сомневаться.

—Ты всем женщинам, которые бывают у тебя, так говоришь?

—Нет,— отвечает Матвей так быстро и ровно, что я почему-то сразу же ему верю.— Я не люблю льстить. Лесть мало чем отличается от вранья.

Его поцелуй перемещается к шее, задевает место за ухом. По тому, каким жёстким и напряжённым становится его дыхание, я понимаю, что он снова готов заняться сексом. Для меня это почти дикость. Даже в первые месяцы нашего брака с Романом такого не было. И с мужчинами до него тоже.

—Ты такой неугомонный,— не без смущения усмехаюсь я, перед тем как обернуться.

Лицо Матвея оказывается перед моим: припухшие губы чуть приоткрыты, зрачки расширены. Может быть, дело вовсе не во мне, а в его сильном либидо? У меня никогда не было проблем с мужским вниманием, но едва ли в числе моих наиболее привлекательных черт лидирует сексуальность. Во мне нет той мягкой жеманности, какая есть в Алёне, и нет хищной дерзости Елисеевой. Со мной мужчины ходят на свидания, много разговаривают и лишь потом, как логичный итог, между нами случается секс. Поэтому я не знаю, чем объяснить такое рвение со стороны Матвея.

—Ты себя в зеркале видела? Как тут удержаться.

В груди булькает что-то радостное, горячее. Господи, он же совершенно искренне говорит. Откуда он такой взялся? Его можно принимать как таблетку для поднятия самооценки до небес.

—Спасибо,— от всей души говорю я и осторожно опускаю ладони ему на плечи.

Матвей успел меня разглядеть, а я его — ещё нет. Почему бы не сделать это сейчас, когда он стоит передо мной абсолютно голый?

Его тело молодое — это сразу бросается в глаза. На груди совсем нет волос, только под пупком темнеет небольшая полоска, стекающая к паху. Но и мальчишечьим его назвать нельзя: для этого у Матвея слишком широкие плечи и рельефные руки. У него фигура как у пловцов или сёрферов, которых я часто встречала на пляжах Южного Мале. Плоский живот с очертаниями косых мышц, переходящий в узкие бёдра, мускулистые икры.

—Ты занимался плаванием?— спрашиваю, плавно скользя пальцами к его рёбрам.

—Откуда ты знаешь?

—Я тоже умею быть наблюдательной.

Матвей стоит не шевелясь, даёт себя изучать. Не делает ненужных движений, не пытается лапать меня или форсировать события — просто смотрит. Снова безупречно улавливает ритм, звучащий во мне. Раньше он делал всё, чтобы в его компании мне было некомфортно, сейчас — наоборот.

Я завожу пальцы ему на бёдра, слегка надавливаю ногтями и пробую на ощупь его ягодицы. Упругие, подтянутые.

—И каков твой следующий вердикт?— хрипло звучит рядом с ухом.

Новая вспышка огня обжигает живот и щёки.

—Отличная задница,— шепчу я и мягко обхватываю его член ладонью.

—Блядь…— Матвей прикрывает глаза и с шумом выдыхает.

Я продолжаю неторопливо двигать рукой, надавливая большим пальцем на вершину головки. Не преследую цели удовлетворить — мне просто нравится его трогать. Ладони Матвея опускаются на ягодицы и тянут вверх, заставляя меня встать на цыпочки. Наши губы встречаются, инициатором поцелуя на этот раз становлюсь я. В руке становится липко из-за выступившей смазки, опять шумит в ушах.

—Если я тебя сейчас не трахну, то кончу в твою руку,— бормочет Матвей и рывком поднимает меня вверх. В ответ я обвиваю ногами его отличную задницу и обнимаю плечи. Возбуждение снова звенит в каждом уголке тела и стремительно заражает собой мозг.

Едва спина упирается в стену, следует сильный и быстрый толчок. Бёдрам становится мокро — это вытекает сперма, которую Матвей влил в меня каких-то пятнадцать минут назад. Такое со мной точно впервые.