Мой муж - Светла Литвин Страница 27

— А вот плакать не стоит, ни к чему. Все живы, все здоровы, всё будет хорошо, — мама обняла меня крепко, успокаивая гладила по волосам, и стало немного легче, совсем чуть-чуть. 

Потом мы пили чай с пирожками, вспоминали моё детство, смеялись хоть и горечь предстоящей разлуки никуда не ушла. 

— Чего веселитесь? — спросил отец, заглянув на кухню так неожиданно, что я, перепугавшись вздрогнула. 

Уставилась на папу с виноватым видом, и он это явно заметил. 

— Вспоминаем, как Ника в детстве всех закладывала, — мама не подала вида, ответила отцу так, словно мы ничего такого не затевали. 

— М-м, подпольная кличка Стук-стук, — вспомнил папа, недовольно хмыкнув, — Чаю мне налей! — потребовал у мамы и меня передёрнуло от мысли, что Исаев хоть и говорил те же самые слова, когда просил чай или тот же завтрак, а всё равно его тон был иной. 

Не приказной, не злобный как у отца. 

Мама поднялась со стула, чтобы выполнить этот приказ, а я поторопилась выйти из кухни. Снова слёзы готовы были хлынуть из глаз, а отцу такую мою реакцию видеть ни к чему.

— Устала, в баню схожу и спать пойду, — поцеловала маму и папу, нехотя, но тоже чмокнула в щёку, чтобы не вызвать подозрений. 

Не понимала, почему мама не хочет ехать со мной, неужели ей жалко хозяйство, а себя нет?! Всю ночь я потом проплакала из-за этого. А слыша, как утром шумели братья и отец, собираясь в город, как уехали и сама не торопилась вставать и собираться. Лежала на кровати как приклеенная, пока мама не заглянула в комнату.

— Ника, они уехали уже давно, а ты, что же?! — всполошенная мама сдёрнула с меня одеяло, — Быстро собирайся! В семь пятьдесят восемь электричка, а ты даже не одета, — подняла меня за плечи с мокрой от слёз подушки. 

— Мамочка, я без тебя никуда не поеду, отец тебе жизни не даст! — снова разревелась, вцепившись в мамины руки. 

— Замуж за Исаева пойдёшь?! — строго спросила мама, отрезвляя меня этим вопросом. 

— Нет, — ответила растерянно, не зная уже, что же хуже. 

Выйти замуж за Исаева или оставить маму со злющим отцом. 

— Собирайся давай, быстро! — велела мама и я послушно кивнула, — Пойду тебе с собой в дорогу продуктов соберу. 

Рыдала не сдерживаясь, одеваясь и складывая в тряпичную сумку свои редкие вещи, которые успела принести из дома Исаева. Достала из-под матраса документы и в последнюю очередь полезла в свой тайник за деньгами. Сунув руку в левый конёк, я не сразу сообразила, что он левый, сначала подумала, что перепутала, потому что внутри было пусто. Ничего не соображая уже от слёз, сунулась в другой конёк уже правый, но и там было пусто, даже носков в коньках не было. 

Внутри всё оборвалось от страха, я перестала рыдать. 

— Мама! — закричала я, и побежала вниз с коньками наперевес, — Мама!

— Что случилось? — перепуганная мама забежала в дом со двора, она то не знала, где я прячу деньги и не понимала. 

— Их нет! Денег нет! — меня била крупная дрожь, ведь я уже понимала, что это значит, — Даже носки вытащили, это точно Костька сделал! Гад вонючий! Мамочка! — бросилась к маме на шею, рыдая как ненормальная и задыхаясь от этих рыданий. 

Баба Рита всё верно нагадала мне, свадьбе быть, потому что просто-напросто даже сбежать не на что, все деньги что я скопила, хранились в одном только месте. Даже на проезд не осталось.

Маме пришлось напоить меня вишнёвой настойкой, чтобы я хоть немного успокоилась. Я безвольно сидела в зале на диване и не сводила взгляда со свадебного платья. Мысли у меня были только о том, что меня ждёт такая же жизнь как у мамы. Хотя я и не могла при этом отрицать, что Исаев всё же лучше ко мне относился чем отец к маме. Но я ведь раньше и не замечала, как между ними всё не гладко. До того разговора о свадьбе я думала, что у меня замечательная, дружная семья, в которой все друг друга любят. Но это была лишь иллюзия, а я дальше собственного носа ничего не видела. 

— Мама, — позвала её с кухни, и она сразу же пришла ко мне. 

— Что доченька? — с тревогой она присела рядом, а я так и смотрела на свадебное платье, ожидающее своего часа. 

— А ты папу совсем не любила никогда? — до этого дня я таких вопросов не задавала, хотя уже не первую неделю мне было очевидно, что любви между ними нет, да и мама в этом уже признавалась.

— Милая, да не трави ты себе душу нами. Любила, не любила, какая теперь-то уж разница? Знаешь что, нечего тебе здесь сидеть, иди поспи, а то лица на тебе нет. Мужики с города вернутся, а тут ты такая сидишь, вся зареванная,  — мама засуетилась, выпроваживая меня из зала, — Раз не вышло ничего, значит, судьба у нас с тобой такая, а от неё не уйдёшь.

Не уйдёшь...

К возвращению отца и братьев из города я не совсем ещё успокоилась, да и по лицу были видны многочасовые рыдания, но всё равно спустилась к столу. Пока плакала, не представляя свою семейную жизнь с Исаевым, твёрдо решила, хрен им всем не тёртый!

Не пойду замуж, и всё тут!

А смысл? Раз я осталась и мне не сбежать, то смогу за маму заступиться в случае чего.

И за стол я села не для того, чтобы поесть, а посмотреть на эти ехидные рожи. Точно знала, что кто-то из них украл мои деньги, но не знала кто конкретно. По очереди смотрела на каждого и если отец с Борькой только успевали уминать отварную картошку и поглощать селёдку, не обращая на мои взгляды внимания, то Костя лишь подтвердил мои догадки.

— Чего ты на меня смотришь так? — глазёнки его забегали, и он начал очень мерзенько улыбаться.

Всегда он так делал, с самого детства ещё, когда ему удавалось на кого-то скинуть свои обязанности или даже вину, а то и скрыть какой-то гадкий поступок. И почему раньше я пропускала мимо эту гадкую черту его характера?

— Как? — спросила с вызовом, а на воре и шапка горела.

— Словно подозреваешь в чём-то, — смело заявил Костя, но его беглые зенки и ужимки с ухмылкой говорили об обратном.

Он трусил, что я вслух его обвиню в воровстве моих денег. Но он не гнева родительского боялся, а понимал, что узнают отец и Борька о деньгах, заставят его делиться. А то отец и вовсе всё потребует отдать ему.

— А я и подозреваю! — ответила отчаянно и смело, задирая выше нос, ещё не знала, что сказать дальше.

Братец ворюга нервно сглотнул и захихикал, аж плевать хотелось, как это было мерзко.

— Что за ерунду говоришь?! Ополоумела от счастья?! — начал возмущаться, брызгая слюной и поглядывая на Борьку с Отцом, оценивая, какова будет их реакция.

Отец замер с ложкой в руке, посмотрел на Костины метания и тут же посмотрел на меня.

— Говори Ника, — потребовал строго и я сказала.

— Он деньги у меня украл! Двести тысяч! — после озвученного обвинения, на меня посыпались вопросы со всех сторон.