Новогодняя Полька - Ольга Горышина Страница 27

Я не успела раздеться в одиночестве, только разулась, опустив мешок с продуктами на скамеечку для обуви.

— Улыбнулась, входя в дом? — спросил Гай, захлопнув дверь. — Вас снимает скрытая камера.

— Что?

— Надеюсь, мать на время отпуска выключила на телефоне уведомления с наружного наблюдения.

— Что? — мои пальцы застряли на середине молнии.

— Она могла не запомнить тебя. Ты была без шапки и куртки…

— Что? — продолжала стоять я с полуоткрытым или с полузакрытым ртом.

— Да расслабься ты, Поль! Ну если бы я скрывал тебя, поперся бы на дачу? Здесь везде камеры, так что целоваться не лезь. А если лезешь, то делай это красиво, не как в порно, а как в эротике…

— Ты издеваешься? — повысила я голос, но не положение рук.

Дать ему в нос? Как, когда руки даже не опускаются…

— Предупреждаю, — расхохотался Гай и дернул вниз застрявшую в шоке, как и я, молнию. — Расслабься, Поль! Мы же живем в цифровую эпоху, каждый наш шаг записывается. Каждая транзакция, как денежная, так и сексуального плана. Каждый новая связь понижает степень свободы — закон физики. Ну чего ты пнем стоишь, повернись!

Я повернулась к нему спиной, и Гай освободил меня от куртки, повесил ее на вешалку рядом со своей.

— Полы с подогревом? — спросила я чуточку зло.

— Могу дать тапки. Как тебе удобней.

— Босиком удобней.

Вернее в носках. В них я пошла за Гаем в кухню.

— Наверх не ходи, там холодно. Сейчас горячий воздух поднимется, а потом мы включим у меня обогреватель.

Я обернулась к камину — он пылал. Ну… Он был электрическим, но не экраном с картинкой, а довольно реалистичной вставкой полена с имитацией пламени, которое отражалось на задней стенке очага, и даже со звуком щелкающего огня.

— Красиво, — сказала я не про огонь, а про украшенную свечами и еловыми лапами белую каминную полку.

По обе стороны между камином и окнами на стене висело по длинному шведскому гному. Даже на столешнице стоял букет из красных ягод — знаменитый рождественский букет, а на подоконниках красовались огромные красные цветы в горшках — пуансеттии, в этом году я тоже купила себе маленький квартирный вариант, а тут куст поднимался до середины высокого окна. Перила лестницы завивали гирлянды с огоньками, горящими даже сейчас днем. С потолка свисали сверкающие снежинки.

— Как можно было уехать от такой сказки? — сказала, глядя на елку под три метра, над которой оставалось место для огромной звезды.

В унисон с моим вопросом прозвучала просьба к компьютерной системе дома зажечь для нас елку.

— Мы больше не встречаем Новый год дома. Причину понимаешь… Мать только для… — Гай замялся. — Ребенка дом украшает. Они двадцать пятого декабря Рождество справляют шумной компанией.

— Вы католики?

— Нет, просто сумасшедшие.

Гай сунул пакет с продуктами в холодильник, не разбирая.

— Чего тебе хочется? — спросил, когда я встала по другую сторону кухонного островка.

— Из еды?

— Нет… Могу предложить чай с печеньем, если голодная. Я так… Вообще… Есть сауна, можем включить. Можем просто фильм посмотреть. В подвале кинозал. Можем погулять сходить, если тебе хочется немного померзнуть перед сауной.

— В сауне тоже камеры?

— Ты серьезно спрашиваешь?

— А почему нет? — вздернула я подбородок.

— Нет, как и в спальнях, кроме детской. Только окна на сигнализации. Куда смотришь?

А я смотрела на стену с портретами — в основном Георгины в разных красивых платьицах. Были и общие. С родителями. И даже с Гаем. С одним.

— А вы с сестрой очень похожи, — обернулась я к нему. — Офигенно, как… Одно лицо просто. А ты на мать похож. Говорят, это приносит сыновьям счастье.

— А девочки должны на пап походить по твоей логике?

— Так говорят, — опустила я глаза.

— Выходит, я исключение из правила.

— Тогда, — подняла я глаза. — Пусть тогда Георгина будет исключением, только со знаком плюса.

— Не получится. Она-то на отца похожа, копия.