Босс для разведёнки - Риша Вольная Страница 27

Проснулась с похмельем и в липком холодном поту. В висках так бомбило, что приходилось придерживать голову руками, пока нашла обезболивающее и доползла до контрастного душа.

— Танюш, ты звонила, — голосом заядлого курильщика пробухтела в трубку, когда увидела пять пропущенных от тётки.

— Да. Волновалась. Ты как прислала ночью сообщение, что Юля умерла, и всё. Чем помочь?

В висках ещё периодами веселился дятел, но после лекарства стало намного легче.

— Всё хорошо, тётя. Мне посоветовали похоронного агента, он со всем разберётся. Прошу только забери Эву из садика. Я могу не успеть. У меня встреча в пять.

— Да, конечно. Может быть, пусть она пока у меня поживёт?

— Не сегодня. Мне надо ей всё рассказать и объяснить, что бабушки … не стало.

Тётя заплакала и отключилась. У меня же невыносимо жгло глаза от невыплаканного горя, но слёзы отказывались облегчать мне жизнь.

А жизнь-то шла.

И похороны прошли, которые казались мне чем-то нереальным. Присутствующих было немного — тётя с Эвой, что стояли в отдалении от могилы, несколько подруг мамы и Кирилл с Алёной.

— Ева, давай я поеду с тобой или поехали ко мне. Незачем оставаться сегодня одной, — уже по окончании поминок в небольшом кафе, пока я ждала своё такси, начал переживать Сабуров. — Завтра понедельник, вместе поедем на работу, если ты так хочешь уже выйти. Дан разрешил тебе не появляться до вторника.

Я знаю. Босс прислал ещё в пятницу вечером письмо с официальными соболезнованиями и отпуском до вторника.

Но я хотела на работу. Туда, где ничего не напоминает об моей утрате, где можно хоть чем-то занять мозги. Я и сейчас не собиралась домой, но Киру об этом сообщать не собиралась. Мне хотелось побыть одной… или нет.

— Кирилл, спасибо тебе огромное за помощь и поддержку, но нет. Я специально отправила Эвелину к тёте, чтобы побыть одной и поспать.

— Понимаю. Ты эти дни практически не отдыхала, — сочувственно поддержал меня зам.

Я отдыхала, но сны были тяжёлые и рваные, что в итоге я вообще боялась ложиться спать. От снотворных становилось только хуже, так что решила, что надо просто это пережить. Перетерпеть.

Слава богу, такси приехало, Кир меня отпустил, нежно целуя мои щеки и губы. Получив наказ звонить ему в любое время суток, села в машину и отправилась напрямую в офис.

Воскресенье, значит, из работающего персонала только охранник Виктор, который любезно меня впустил.

— Вы только руководству не докладывайте, что я здесь. Я поработаю пару тройку часов и уеду.

— Хорошо, Ева Леонидовна. И примите мои соболезнования, — чистосердечно добавил мужчина, пожимая мои пальцы в знак сочувствия.

— Спасибо.

В кабинете шефа было холодно и сыро. Окно, за которым, как назло, второй день моросил дождь, никто не прикрыл. Поскорее запахнула створку и замоталась в широкий и длинный шарф, что лежал у меня на всякий случай, вместе с холодным носом.

На моём столе ничего не трогали, так что решила закончить сортировку архива. Завтра все будут выражать свои соболезнования, и это меня в конец раздергает, что вряд ли я смогу сделать хоть что-то путное.

Через час я поняла, что ничего не вижу. Всё расплывается перед глазами от слёз. Моя попытка уйти в работу с головой оправдалась на первые минут двадцать, а потом нагрянули воспоминания, которыми меня снесло.

Слёзы, которые, кажется, решили вылиться все одномоментно, грозили меня затопить. Но вместе с ними приходило опустошение и боль понимания действительности.

Теперь я действительно одна с Кнопкой против всего мира.

Когда входная дверь открылась, я, оглушенная рёвом и болью, этого не заметила и поняла, что в кабинете уже не одна только спустя пару несколько мгновений, когда необычный посетитель стоял возле моего стола.