С тобой мои мечты - Мэй Макголдрик Страница 27

— Доктор Паркер обвиняет вашу новую невестку во всех смертных грехах. Он утверждает, что она поставила под угрозу здоровье и жизнь его светлости, не следуя ни единому совету из тех, что он оставил ей полмесяца назад. Доктор Паркер заявляет, что ваш сын в опасности. И хотя исправить положение будет нелегко, доктор Паркер заверил меня, что готов самоотверженно посвятить все свое время восстановлению здоровья графа.

— Как это благородно с его стороны! А он не упоминал, сколько нам будут стоить его услуги?

— Конечно. — Мейтленд заглянул в свои бумаги. — Как всегда, счет просто непомерный.

Старая графиня взяла со стола письмо Миллисент и снова пробежала его глазами.

— А Паркер ничего не говорил о письме от моей невестки, в котором она отказалась от его услуг?

— Должно быть, это просто вылетело у него из головы, миледи, потому что доктор ничего не говорил о письме. Когда же я спросил о нем, он принес извинения и объяснил, что его еще не было в Лондоне, когда пришло письмо. Положение дел показалось доктору слишком тревожным, и он решил непременно осмотреть графа.

— Он все же отправился туда?

— Да. Мистер Паркер считает необходимым сообщить вам, что состояние его светлости резко ухудшилось, и если вы срочно не примете надлежащих мер, жизнь графа окажется под угрозой.

— А как обстоят дела на самом деле? — Графиня искоса посмотрела на поверенного. — Лайон еще больше похудел? Он по-прежнему мучается от болей? Он еще что-нибудь себе сломал?

— К счастью, вы держите в руках подробный отчет о состоянии здоровья его светлости. Я уверен, что он гораздо точнее отражает действительность, чем размышления доктора Паркера. Кроме того, посыльный, доставивший письмо леди Эйтон, лично заверил меня, что с каждым днем графу становится все лучше и лучше.

— Тогда какого же черта нужно этому шарлатану?

— Мистера Паркера больше заботит необузданный нрав его светлости. — Мейтленд закашлялся, чтобы скрыть смех. — Стоило доктору подняться в комнату лорда Эйтона в Мелбери-Холле, как ему в лицо полетело блюдо с печеньем.

— Его запустил Лайон? Сэр Ричард вежливо кивнул.

— Он метил в доктора Паркера?

— Трудно сказать, миледи, но теперь у него здоровенный синяк на щеке.

— Какой ужас! А почему вы не уверены в том, что Лайон целился в Паркера?

— Дело в том, что ваш сын и невестка ведут между собой постоянные баталии, напоминающие осаду Эдинбурга. И я счастлив сообщить, что леди Эйтон оказалась гораздо крепче, чем мы предполагали.

Старая графиня довольно улыбнулась.

— Это великолепные новости, Мейтленд. Так вы вышвырнули доктора Паркера из дома?

— Разумеется, миледи.

— Отлично. Просто замечательно.

Миллисент вошла в библиотеку и устало махнула рукой Гиббзу, который шел за ней, держа под мышкой охапку книг, отвергнутых лордом Эйтоном.

— Пожалуйста, положите книги на стол, мистер Гиббз, — сказала она.

Оглядывая полки, она вытянула еще несколько томов.

— Вы ведь знаете, что его светлость просто играет с вами, миледи, — почтительно произнес камердинер. — Вы можете принести ему хоть сотню книг, он все равно найдет, к чему придраться. Теперь, когда лорд Эйтон в здравом уме и твердой памяти, он запросто может довести вас до белого каления.

— Что ж, пока графу это неплохо удается, но я так просто не сдамся.

— Не сомневаюсь, миледи.

Взяв новые стопки книг, Миллисент покинула библиотеку. Это была уже третья попытка подобрать книгу, отвечающую взыскательным литературным вкусам графа. Каждый раз капризный пациент находил предлог, чтобы раскритиковать ее выбор. Но Миллисент упорно искала книгу, которая показалась бы интересной ее мучителю и в то же время нравилась ей самой.

Слуги при виде хозяйки бросались врассыпную, но Миллисент подозревала, что они прячутся где-то неподалеку и подслушивают. Она заметила, что их с Лайоном разногласия уже успели стать захватывающим развлечением для прислуги.

Когда Миллисент вернулась в апартаменты мужа, слуги уже усадили графа в кресло возле окна.

— А вот и я, — торжественно объявила графиня, выкладывая книги на стол. — В этих сочинениях вы не найдете никакого изъяна.

Лорд Эйтон надменно поднял голову, его голубые глаза вспыхнули огнем. Стараясь побороть волнение, Миллисент уселась в кресло и взяла в руки первый том.

— «Расселас, принц Абиссинский» доктора Джонсона [2].

— Можете сжечь эту отвратительную книгу, я отказываюсь слушать ее.

— Но почему?

— Автор этой книги оскорбил шотландский народ, приравняв нас всех к лошадям.

— К лошадям?

— Нуда. Взгляните на досуге на определение слова «овес» в его словаре.

Миллисент в сомнении посмотрела на книгу Джонсона, не зная, верить или нет утверждению графа, отложила ее в сторону и раскрыла другой том.

— Ладно, вот книга, написанная шотландцем. «Сочинения Оссиана, сына Фингала» — старинная эпическая поэма. Говорят, захватывающее чтение.

— Ее автор, Джеймс Макферсон [3], самый настоящий мошенник, потому что состряпал книгу из древних кельтских сказаний. Что там у вас еще?

Сердито покосившись на Эйтона, Миллисент отложила книгу и взяла в руки следующую.

— Лоренс Стерн [4], «Жизнь и мнения Тристрама Шенди».

— Да никогда! Вы только откройте ее. А теперь попробуйте найти хотя бы одну страницу, которая не была бы испещрена рядами звездочек и черточек, не пестрела бы нарисованными от руки диаграммами и другой чепухой. Совершенно непонятно, зачем автору понадобилась вся эта глупость. И вы называете это романом? Книга состоит из разбросанных мыслей, скомканного сюжета (если вы вообще сумеете его там найти). Да и большая часть событий происходит в воображении дубиноголового персонажа. Дайте мне настойку опия или начинайте читать эту книгу. Результат будет тот же.

— Ладно, — сказала Миллисент, откладывая и этот том. — Но хочу заверить вас, милорд, что в следующей книге вам не к чему будет придраться. Так и знайте. «Подражания Горацию» мистера Поупа [5].