Невинная для киллера - Анна Мишина Страница 27

Я не выхожу его встречать. Нет. Укрываюсь одеялом и закрываю глаза, стараясь заснуть. Но сон не идет.

Вскоре доносится недовольный и грозный голос мужчины. Я ни разу не слышала, что он так может разговаривать. Я чувствую даже на расстоянии этот негатив. Нет, подходить я не рискну. И не полезу с расспросами. О себе мужчина рассказывать не хочет, так о проблемах тем более не расскажет.

Следующие дни проходят примерно так же. Ярик ходит в школу. Богдан уезжает следом за ним и приезжает совсем поздно. Мы с ним после того разговора даже не пересеклись ни разу.

А в субботу утром мы все сталкиваемся на кухне. Я только навела теста для оладьев, Яр грел сковороду.

— Доброе утро, — я роняю ложку из рук, но брат ее тут же хватает, не давая той приземлиться на пол.

— Доброе, — бубню я.

— У нас завтрак намечается? — в его голосе слышится смех, и я не пойму, что за перемены случились за это время?

— Собственно как всегда, — пожимаю плечами и отхожу от брата, чтобы не мешать тому готовить.

— Я хотел у вас отпроситься с ночевкой к Вовке. Он в соседнем подъезде живет.

— Что за Вовка? Приятель? — настороженно интересуется Богдан.

— Да, одноклассник. Он круто играет на гитаре. Его батя научил. Ты, кстати, не умеешь?

— Нет, не пришлось, — задумчиво ответил Богдан.

— Ну, так что? Можно? Я сразу после физры и к нему. Его родители не против, — уверяет нас брат.

— Хорошо, — неуверенно пожимаю плечами. — Только будь всегда на связи.

На самом деле, я рада за Ярика. Он сложный парень, друзей хороших у него давно не было. Поэтому я только за его общение.

После завтрака на скорую руку Ярик быстро засобирался на занятия. Не прошло и десяти минут, как хлопнула входная дверь. Домыла посуду и принялась вытирать ее полотенцем, складывая в сушилку на столе. Лишь бы занять руки. Куда деть себя уже не знаю.

А после и вовсе застываю у окна. Черт знает сколько я не выходила на улицу просто погулять.

Обнимаю себя за плечи и хочу вспомнить лучшие моменты из той жизни. Но разум орет во всю глотку, что нужно прекращать заниматься мазохизмом. От чего усмехаюсь. И правда. Хватит уже себя жалеть и плакать по прошлому.

— О чем думаешь? — раздается над ухом его тихий голос, но я все равно чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности. — Извини, снова напугал.

Он ходит очень тихо. Даже с моим обострившимся слухом это практически неслышно. И когда я задумываюсь, все пропускаю мимо ушей.

Богдан укладывает свои крупные ладони на мою талию и разворачивает к себе, утыкаясь в макушку волос, и вдыхает их запах. Еще немного и заурчит как кот. Не могу понять, почему ему так нравится мой запах. Ведь вроде ничего особенного.

— О том, — все-таки отвечаю на его вопрос. — Что Ярик оставил меня одну, — укладываю голову ему на грудь и вздыхаю с сожалением. — Я понимаю, что вечно он со мной сидеть не будет. Привыкла я, что он практически всегда рядом. Кроме тех моментов, когда в школе.

— Я рядом. Сейчас. Пока Ярик твой дружбу дружит, — усмехается.

Его голос это что-то удивительно волнительное для моего слуха. С легкими нотками хрипотцы и мягкости. Завораживающий, когда он говорит тихо, размеренно.

Но я знаю, как его голос может звучать строго, грозно, отдавая стальными нотками. От этого вибрирует воздух.

Я представляю, как в гневе он хмурит свой упрямый лоб. Как ходят желваки. Как сжимаются кулаки.

Но рядом со мной он никогда таким не был. Только когда разговаривал по телефону. Жестко, очень.

— Но так ведь не может быть всегда, — поднимаю взгляд на него, и мое лицо попадает в плен его теплых ладоней. — Ты сам меня отстранил и бегал по своей квартире, стараясь не встречаться со мной.

Я чувствую, что он смотрит на меня.

— Я не могу тебе ничего обещать. И дать толком ничего не могу, потому что сам нахожусь не в понятном состоянии. Словно меня подвесили и ждут реакции. Дернусь ли так как того хотят от меня. Я не могу тебе все рассказать про себя, — его голос становится тише. — Но то, что между нами происходит, может стать проблемой для нас же.

Я чувствую его дыхание на своем лице. На губах, от чего нервно их облизываю.

Он осторожно проводит подушечкой пальца по ним. Это так волнительно. Чувствую, как между нами накаляется воздух. Дыхание становится тяжелым, рваным.

Мои губы опаляет его горячее дыхание, а затем и легкое касание его губ. Мягкое и совсем невесомое.

Мое дыхание перехватывает и, затаив его, напрягаюсь в его крепких руках.

Целует нежно, почти невесомо. Я поддаюсь вперед, желая получить большее. Совершенно неосознанно. И он понимает мое желание, углубляя поцелуй, мягко проникая в мой рот. Ощупывая, лаская, изучая своим горячим языком.

Дрожь проносится по позвоночнику, теряясь где-то на затылке, вырывая из меня стон. Я вцепилась пальчиками в его футболку, комкая и сжимая ее, ища в нем опору, боясь упасть.

А он продолжает меня удерживать и целовать. Показывая, каким может быть настоящий поцелуй. Словно не может быть граней у чувственности. А мне кажется, что именно с этим мужчиной никаких границ в этом не будет. Их попросту нет.

— Т-ш-ш, — отстраняется первым и переводит дыхание. — Дыши, веснушка, — улыбается и целует в висок, замирая на мгновение.

Я теряю счет времени. Сколько стоим, вот так обнявшись посреди кухни, не представляю.

— Ты что-то для себя ведь решил, верно? — голос осип, потеряв звучность, но Богдан меня услышал.

— Я, — усмехается он, словно что-то вспомнилось. — Я впервые в жизни не знаю, как правильно поступить. И сомневаюсь, что возможно поступаю неправильно. И будут последствия. Но не получается у меня по-другому. И давай прогуляемся уже, в конце концов, а?

Его вопрос звучит совершенно неожиданно для меня. Чему я и удивляюсь.

- Что?

— Тебя заперли как красавицу в темнице. Совсем воздуха свежего не видишь, — уточняет мужчина.

— А так-то я не красавица, да? — нарываюсь на комплименты. Но как мне важно знать какой он меня видит, нравлюсь ли я ему?

— Конечно красавица, о чем вопрос? — уверенно отвечает Богдан.

— Хорошо, — удовлетворенная ответом, соглашаюсь я. — Тогда я пошла собираться.