Искушение - Ангелина Алябьева Страница 27

Анжелика с силой затрясла головой. Нет же. То, чего она хотела, было невозможно выразить словами.

Он уткнулся в ложбинку между грудями и стал исследовать ее губами и кончиком языка. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало в ней жгучие волны возбуждения.

Жиральд пристально смотрел на нее, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб ее тела. Потом тот же путь проделали его руки. С груди он скользнул на стройную талию, обхватил соблазнительные бедра.

Анжелика вцепилась в его плечи ногтями, откинув голову назад, наслаждаясь горячими поцелуями, а мужчина тем временем избавил ее от последней вещицы гардероба.

Ощущая твердость его мускулов, Анжелика провела ладонями по его спине, скрестив руки, прижимая его крепче. Жиральд хрипло рассмеялся и жадно поцеловал в шею, оставив след.

— Жиральд, — застонала Анжелика, когда его пальцы стали поглаживать внутреннюю сторону ее бедра. В следующую минуту крик неожиданной резкой боли был заглушен требовательными губами, а капли слез не посмели скользнуть по щекам, застыв в медовых глазах.

Их тела соединились, повинуясь единому ритму.

Два разгоряченных тела слились воедино на белых шелковых простынях, и лишь хриплые стоны и вздохи разбавляли тишину в темной комнате. Они наслаждались друг другом, отдавая всю любовь, всю нежность и страсть…

Трепет его губ, тепло ее обнаженной кожи, учащенное дыхание, биение сердца — все слилось в едином потоке бурной, неконтролируемой страсти.

Он — первый любовник, единственный возлюбленный, унесший ее в рай блаженства, вознося на вершины экстаза. Она — первая невинная девушка в его жизни, подарившая ему бесценный дар, зажигающая свет во мраке его души. Его надежда и спасение.

И эта ночь принадлежит только им…

Спустя два часа усталые, но удовлетворенные и со счастливыми, пусть и слабыми улыбками, они откинулись на подушки. Лукаво бросив на нее взгляд, Жиральд привстал на локтях и стал осыпать ее лепестками роз, и Анжелика прикрыла глаза, рассмеявшись.

— Эта ночь… — начала Анжелика, но Жиральд прервал девушку, прижав ее голову к своей груди:

— Эта ночь — самая лучшая в моей жизни, Анжелика. Не просто наши тела, но и души стали одним целым. Ты стала моей! Теперь ты только моя.

— Мне снились сны, — краснея, призналась Анжелика — Я все представляла, как же это будет выглядеть, что я буду чувствовать в этот момент.

— И что ты чувствуешь сейчас, Анжелика?

— В твоих объятиях я всегда чувствую себя такой защищённой, Жиральд, а еще маленькой, слабой и… желанной. Мне хорошо. Нет, мне безумно хорошо.

И больше не требовалось слов. Для него это была, пожалуй, одна из самых важных фраз, которые он когда-либо слышал.

Жиральд легко чмокнул ее в припухшие губы, встал и, не стесняясь собственной наготы, от которой у Анжелики перехватило дыхание, прошлепал босыми ногами в ванную. Шум воды послышался из соседней комнаты, когда мужчина, вернувшись, без лишних слов поднял ее на руки и понес в ванную, где осторожно опустил в горячую воду, пахнущую клубничной пеной.

— Купание не помешает, — сказал он.

Он забрался в ванну и сел позади неё. Анжелика расслабленно откинулась ему на грудь и положила голову на его плечо. Кто бы мог подумать, что она, Анжелика Новик, девятнадцатилетняя студентка из Праги, ни разу не целовавшаяся со своими ровесниками, будет принимать ванную с обнаженным мужчиной, с которым знакома меньше месяца, но успевшей потерять от него рассудок?

— Прости, что причинил тебе боль, — сказал Жиральд, нежно перебирая её влажные волосы.

— Тебе понравилось? — спросила девушка тихо, не поворачиваясь к нему лицом.

Француз взял её за подбородок и повернул к себе лицом.

— Ты поэтому не сказала, что тебе больно? — требовательно спросил он.

— Я просто хотела чтобы тебе было хорошо, — ответила девушка, смотря в его голубые глаза.

— Мой ангел, — с нежностью целуя ее губы произнес он. — Мне с тобой всегда хорошо. Никогда так больше не делай, поняла?

— Конечно, профессор Ларош, — улыбнулась Анжелика, однако через несколько томных минут, пока Жиральд намыливал ей спину, бедра, затем омывая, она бросила ему: — Профессор, вам не кажется, что вода остывает?

Жиральд водил пальцем по ее влажному плечу:

— Надо сменить ванну.

Анжелика тихонько рассмеялась:

— Мы собираемся спать в воде?

В ответ Жиральд шутливо плеснул на нее водой.

— Прекрати! — захохотала Анжелика, и, повернувшись к нему лицом и отодвинувшись к противоположному бортику ванны, выплескав при этом почти всю воду, принялась брызгать в Жиральда.

Поймав девушку за руки, Жиральд притянул ее к себе, так что она оказалась лежащей у него на груди.

— Вот видишь, воды в ванной нет. Надо выбираться.

Анжелика вздохнула и сползла с Жиральда, давая ему возможность выбраться из ванной. Жиральд поднял и развернул большое махровое полотенце, намереваясь закутать в него Анжелику. Она же встала в ванной, но не удержала равновесия и, поскользнувшись, упала обратно, пронзительно закричав. Побледневший Жиральд успел предотвратить ее возвращение в водную стихию лишь на половину.

— Ты в порядке? — забеспокоился Жиральд, вытаскивая ее из воды, ставя на ноги и тщательно осматривая ее с головы до ног, и искреннее волнение за пустячную мелочность настолько растрогало девушку, что она, приподнявшись на цыпочках, коснулась губами его подбородка:

— Жиральд, каждый раз, когда ты волнуешься за меня, то мне кажется, что я особенная, если ты боишься меня потерять.

— Анжелика, ты бесценная, — снова взяв ее на руки, прошептал Жиральд, обратно неся в спальню, положив на кровать и укрыв одеялом, после чего присоединился к ней, крепко заключая в свои объятия.

В то время, как девушка постепенно засыпала, выравнивая дыхание, Жиральд Ларош не сомкнул глаз. Сегодня он совершил большую ошибку, о которой он, к его ужасу, совсем не жалел. Глядя в окно, на серебристую луну, Жиральд размышлял о том, как поступать дальше. Они любят друг друга, но выдержит ли ЕЕ любовь грозящие испытания? Сможет ли Анжелика понять и принять две тяжелые правды о нем? С какой ему начать?