Ложь во спасение любви - Барбара Картленд Страница 26

Она видела деревья в парке, оленя, бредущего куда-то, лебедей на озере и флаг на крыше дома, развевающийся на ветру, статуи и мраморные вазы в парке.

Граф проследил за ее взглядом и сказал уже более спокойно, но каким-то другим, изменившимся голосом:

— Мне хочется сохранить все это.

— Как было бы хорошо! — согласилась Кармела и продолжила, машинально высказав вслух свои мысли. — Не сомневаюсь, раз вы взяли на себя эти заботы, вы восстановите это совершенство, и никакие ваши труды не пропадут даром.

Не успела она договорить, как вдруг заметила, что граф больше не смотрит на дом, а разглядывает ее, невольно усмехаясь.

— Неужели вы искренне дарите мне этот комплимент, Фелисити? — ехидно спросил он. — Что-то не припомню подобного со дня вашего приезда сюда.

— Вы, похоже, считаете меня легкомысленной, нечуткой, и, конечно же, слишком неблагодарной.

— Просто пытаюсь понять, где скрыты «подводные рифы»в нашей беседе! — ответил он.

Она засмеялась.

— Надеюсь, я не поразила вас излишним красноречием в оценках Гэйлстона и вас, его владельца, ведь я была просто потрясена великолепием всего, к тому же чувствовала… некоторое смущение.

— А теперь? — поинтересовался граф, подняв брови.

— Вы вынуждаете меня сказать, будто «близкое знакомство порождает разочарование».

— Я надеялся, — признался он, — более близкое знакомство поможет расположить вас ко мне и к родовому поместью, и вы полюбите нас и сохраните эти дружеские чувства в дальнейшем.

Его голос звучал так проникновенно, и она уже собиралась сказать, что действительно счастлива здесь, когда вдруг вспомнила о причине его хорошего отношения к ней.

— Если вы желаете, чтобы я была счастлива здесь, — проговорила она, — зачем же вы тогда отсылаете меня, лишая места, которое я начинаю любить, в чужую страну, страну… предчувствие не обманывает меня… где у меня никогда не появится настоящего дома?

У нее мелькнула мысль, что все ее рассуждения не найдут никакого отклика, и граф просто лукавил, преследуя собственную цель и используя теперь более изощренные методы.

Но к ее изумлению, он ничего не ответил и по-прежнему продолжал смотреть на дом внизу, хотя, казалось, он ничего не видел перед собой. Неожиданно он предложил:

— Кажется, нам пора возвращаться, но лучше спускать лошадей очень медленно, чтобы не попасть в беду.

По его голосу девушка догадалась, что он не хочет продолжать беседу. Возможно, граф догадался о ее намерении использовать свое вынужденное замужество и ее попытках изменить его мнение насчет этого.

Не желая раздражать его, она подыграла ему:

— Не окажете ли вы мне любезность, не поможете ли взобраться на Флайкетчера? Боюсь, одной мне это не удастся.

— Да-да, конечно, — согласился граф.

Он намотал уздечку своей лошади на руку и ловко подсадил Кармелу прямо в седло, затем расправил ее юбку вдоль стремени.

— Спасибо, — поблагодарила его Кармела, посмотрев вниз на него.

Услышав слова благодарности, он поднял к ней голову.

Их взгляды встретились. Внезапно у Кармелы возникло странное чувство, словно Селвин Гэйл готов сказать ей то, чего не говорил прежде, что-то очень и очень важное.

Но граф отвернулся и стал сам взбираться в седло, поэтому она решила, будто все это ей только почудилось.

Тем не менее, пока они спускались с холма, ее не покидало странное ощущение в груди — как будто сердце ее билось необъяснимо часто.

Назад они поехали другой дорогой, сначала через лес, затем повернули к дому.

Ближе к полудню они наконец миновали парк и поскакали по мосту, перекинувшемуся через небольшое озеро.

Как только они смогли различить фасад дома, они сразу заметили три кареты, оставленные у парадного входа.

У Кармелы перехватило дыхание.

— Вы не говорили мне, что ваши друзья прибудут к ланчу!

— Я никого не приглашал, — отрезал граф.

— Тогда кто же это?

— Я могу ошибаться, — ответил он, — но что-то подсказывает мне, вам предстоит встреча с родственниками.

— О нет, надеюсь, нет! — в тревоге воскликнула Кармела, однако граф оказался прав.

Кармеле, конечно, следовало ожидать визита родственников. Рано или поздно слух о ее приезде, как и всякую деревенскую сплетню, должны были разнести на своих хвостах все окрестные сороки, и эта новость неизбежно вынудила родственников Гэйлов стайками потянуться туда, где они смогли бы познакомиться, как им думалось, с Фелисити.

Как только Кармела, сменив костюм для верховой езды на премилое платье, вошла в гостиную, она увидела вокруг себя живые подобия портретов на стенах и сразу заключила — в доме, несомненно, собрались Гэйлы.

Некоторые из женщин выглядели особенно привлекательно, хотя среди них не было таких хорошеньких, как ее подруга Фелисити. Тем не менее большинство из них походили друг на друга, и в целом они казались красивым семейством.

Странно не то, что они приехали, прослышав о возвращении Фелисити в семью, а то, что они каким-то образом узнали об огромном наследстве графини.

Вскоре после того, как ее по очереди представили каждому члену семейства, к ней подошла пожилая дама, потянула ее к дивану и заговорила:

— Мне всегда очень хотелось еще раз повидать тебя, девочка, хотя я сомневаюсь, помнишь ли ты, как часто мы встречались с тобой, когда ты была совсем маленькой.

— Боюсь… нет.

— Ты с трудом произносила мое имя «кузина Луиза», — продолжала родственница. — Я была привязана к твоей бабушке, и едва ли не каждую неделю мы встречались с ней и сплетничали.

— Вы, должно быть, сильно тосковали, когда она уехала, — посочувствовала Кармела.

— Я не только скучала без нее, мне было очень обидно не получать от нее писем в ответ на мои послания.

Кармела ничего не могла объяснить этой женщине и поэтому продолжала хранить молчание.

— Когда я узнала о ее смерти, о том, что она ничего не оставила мне, пусть даже напоминание о глубокой взаимной привязанности (а я полагала, мы испытывали таковую друг к другу), я с трудом могла поверить в это!

— Вряд ли бабушка хотела оставлять «что-нибудь на память» кому бы то ни было, — утешала ее Кармела.

— Я знаю это! — последовал ответ. — Все досталось только вам! Вы можете считать себя весьма удачливой, раз вам удалось получить такое наследство, когда всех остальных членов семьи просто проигнорировали.

Визгливые нотки в голосе собеседницы заставили Кармелу задуматься, откуда той стало известно про завещание графини, хотя и Фелисити, и граф ссылались на строжайшую тайну.