Сбежавшая невеста - Хейди Беттс Страница 26

— Пожалуйста, не надо так. Ты же знал, что этим кончится, — тихо произнесла она, в ее голубых глазах явно читалось сожаление, но вместе с тем решимость. — Я не хочу, чтобы в последние минуты вместе мы ссорились.

Это ее «пожалуйста» заставило его прикусить язык и молчать, а не злиться на нее за то неправильное решение, что она приняла, за тот удар, что она нанесла ему, когда он уже готов был обнажить перед ней душу и попросить ее остаться с ним. Хорошо, что она заговорила прежде, чем он это сделал.

Молчание, заполнившее комнату, было настолько напряженным, что ощущалось почти физически. Но Рейд знал, что, если он скажет, что-нибудь, придется потом жалеть об этом до конца жизни. Так что он сжал губы и стиснул зубы так, что удивительно, как они выдержали.

Спустя некоторое время, поняв, что он не собирается больше ничего говорить, Джулиет горестно вздохнула и опустила руки. Не говоря ни слова, она выскользнула из его рубашки, аккуратно повесила ее на спинку кресла, а потом тихо вышла из комнаты, ссутулившись и опустив голову.

Насколько он понимал, она уже тогда была беременна. И сейчас Рейд осознавал, что нельзя было отпускать ее тогда. Нужно было бежать за ней, убеждать, спорить, обсудить все раз и навсегда, чтобы она увидела, что в его словах есть смысл, чтобы она поняла, что совершает ошибку. Чтобы она осталась.

Но он не сделал этого. Он стоял в кабинете, слушая, как она поднялась в спальню, оделась и собрала вещи, а затем спустилась и ушла.

Ушла из его дома. Из его жизни… но не из его мыслей и не из его сердца.

На письменный стол падал свет от лампы, освещая янтарную жидкость в его бокале, который он крутил в руке, пытаясь стряхнуть с себя воспоминания о недавнем прошлом. Рейд поворачивал его так и этак, на гранях бокала играл свет, отражаясь под разными углами.

Тогда, много лет назад, когда от него ушла Валери, это было больно. Он тогда чувствовал себя так, будто земля уходит из‑под ног, ведь он позволил себе построить планы, которые были разрушены. Он решил жениться, остепениться, завести семью, ведь в его понимании все это было естественно, так, как и должно быть в жизни.

Но и тогда самым ужасным было то, что он потерял связь со своим ребенком. Он никогда не видел мальчика, но потеря от этого не становилась меньше. Долгие годы он не знал, что малыш родился, а когда узнал об этом, не решился встретиться с сыном, считая, что он не вправе врываться в жизнь мальчика, который всю жизнь считал отцом другого человека. Осознавать это было невыносимо больно. Валери отняла у него эту часть его жизни, боль потери оставила в его душе неизгладимый след.

Теперь же в сердце Рейда жила другая боль — причиненная Джулиет еще тогда, когда она объявила о разрыве отношений и ушла от него… как он полагал, навсегда. Он ощутил невыносимую боль, когда осознал, что Джулиет ушла из его жизни. Осознал, что в его доме больше никогда не зазвучит ее нежный голос, ее неповторимый женственный смех. Осознал, что ему больше незачем спешить домой после рабочего дня, чтобы увидеть самого дорогого и любимого человека, с кем можно поговорить по душам, доверить самое сокровенное.

Когда он выследил ее в доме у озера, боль вновь напомнила о себе, хотя он изо всех сил старался не подавать виду, не обращать на нее внимания, загнать ее в дальний угол сознания, чтобы не позволить ей манипулировать им.

Затем, когда она сообщила, что беременна, боль сменилась удивлением и радостью. Его сердце слегка оттаяло. Рейд ощутил нечто похоже на надежду. Будто ему дали второй шанс наверстать все то, что он потерял много лет назад.

А еще это был второй шанс возобновить отношения с Джулиет. Но она опять оттолкнула его, и боль усилилась, заполняя его, мучая больше, чем, когда-либо прежде. И на этот раз он даже не надеялся на то, что она утихнет или уйдет совсем. Теперь он был уверен, ему не оправиться от этой раны.

Ему потребовалось слишком много времени, чтобы это осознать, что Джулиет нужна ему. С ребенком или без, его жизнь изменила именно она сама, изменила его — целиком, мысли и поступки.

В течение минуты Рейд любовался янтарными отблесками на гранях бокала, затем опрокинул в себя очередную порцию виски и, ощутив, как по нутру разливается тепло, принялся размышлять — не налить ли еще.

Он полагал, что сможет забыть ее, забыть об их жарком романе и вернуться к нормальной, спокойной жизни. Вот только проблема была в том, что он не хотел оставлять это в прошлом или притворяться, что забыл обо всем. Он не хотел отпускать Джулиет, не хотел видеть своего ребенка только по выходным.

Черт с ним, даже не так. Он не хотел видеть Джулиет только по выходным, а весть о ребенке была лишь поводом для того, чтобы переосмыслить ситуацию.

Он резко поставил стакан на стол, так что раздался звон, и решительно встал. Больше он не намерен заливать свое горе алкоголем. Все эти дни лишь виски согревало его одинокое сердце, но пришла пора взять себя в руки и сказать «нет» своим слабостям. Алкоголизму нет оправдания. Как бы плохо ему ни было, нужно продолжать бороться. За возможность быть отцом, за любовь, за Джулиет.

Джулиет дважды уходила от него, и оба раза он ее отпускал.

Третьего шанса у нее не будет.

* * *

Когда Рейд появился у квартиры Джулиет, он олицетворял спокойствие и рассудительность и не собирался мириться ни с одним досадным недоразумением. У него с утра была важная встреча, которая прошла не лучшим образом, и теперь ему предстояла еще одна, не менее важная. Может быть, самая важная встреча в его жизни.

Подходя к двери квартиры сестер Закаро, Рейд подумал, что ему следовало бы отложить визит к Джулиет на пару дней. Или хотя бы на несколько часов, пока его настроение не улучшится. Но уже на пороге он осознал, что отступать глупо, да и поздно, к тому же он был одет соответствующим образом, чтобы произвести впечатление, — угольно-черные брюки, пиджак в тон, светло‑голубая рубашка и темно‑синий галстук, все новое, безупречно отглаженное. В общем, он выглядел настоящим профессионалом, которому по плечу любые свершения.

Подняв голову, он постучал по темно‑серой металлической двери. Не дождавшись ответа, хотел было постучать вновь, но в это мгновение дверь отворилась.

Он ожидал увидеть Джулиет или одну из ее сестер, но на пороге стоял жених Лили, Найджел Стэтхем. Рейд несколько раз встречал его прежде, когда занимался расследованием кражи эскизов Лили. В этом был замешан кто-то из калифорнийского филиала «Эшдаун Эбби» — английской фирмы, занимающейся изготовлением одежды. Фирма принадлежала семье Найджела, а сам он возглавлял тот самый калифорнийский филиал.

Однако Рейд совсем не ожидал увидеть его здесь. И, судя по виду Найджела, Рейд помешал.

Рубашка его торчала из брюк и явно была наспех застегнута, так что концы не сходились, хотя уже одно то, что рубашка торчала из брюк, говорило о многом, если учесть то, что Найджел был настоящим британцем — чопорным и аккуратным.