Титаник-2 - Ольга Тропинина Страница 26

— В твоих словах звучит горечь.

— Что ни говори, а первая книга для меня — самая дорогая. С «Белой звезды», собственно, все и началось. Но каким трудом она мне далась, если бы ты знала.

— Расскажи!

— Нет, как-нибудь потом.

— Но ведь вышло еще несколько книг!

— И ни одна не имела такого феерического успеха, как «Белая звезда».

— Но… если «Титаник» не доплывет до Нью-Йорка, тебя провозгласят новым Нострадамусом.

— Это исключено.

— Почему исключено? Иногда мне кажется, что кто-то устраивает опыты над землянами. А как они поведут себя в этом случае? А как в этом? Такое ощущение, что нами управляет некий высший разум.

— Высший разум! — Соболев расхохотался. Он вытащил из кармана бумажник и выдернул привычным движением несколько купюр. — Вот настоящий Бог, который правит миром. А религия придумана для неудачников, чтобы они не мешали наслаждаться роскошной жизнью богатым. Вот и вся философия. А все остальное — демагогия. — Последнее слово он выделил особо.

Маша только покачала головой. Спорить на эту тему с Дмитрием было бесполезно. У него есть своя теория, которую он будет защищать с пеной у рта, а ссориться с ним Маша не хотела.

— Если ты не веришь в мистику, то как тебе удалось написать «Белую звезду»?

Дмитрий на миг растерялся, но тут же взял себя в руки. Он заговорил плакатными фразами.

— Задача писателя — предупредить. Мы способны представить себе то, что никогда не произойдет. И описать это настолько достоверно, что читатель поверит, что это действительно так.

— Да, писатели — это особые люди, — поощрила его девушка. — Они живут не только своей жизнью, но и жизнью своих героев.

— Совершенно справедливо, Маша, мы, писатели, — особые люди. И не только в том, что касается сочинительства романов. — Соболев окинул ее раздевающим взглядом. — И сегодня ночью ты в этом убедишься.

Девушка погрозила ему пальчиком:

— Не будем опережать события.

Дмитрий разлил шампанское по бокалам.

— Выпьем за твои прекрасные глаза.

— Ты считаешь, что у меня только глаза прекрасные? — кокетливо спросила Маша.

— Это первый тост. За все остальное мы тоже выпьем. Но позже.

— У нас просто шампанского не хватит — за все остальное, — засмеялась Маша и пригубила вино.

— Какие проблемы. Закажем еще.

После нескольких тостов, в которых Соболев восхвалял совершенство девушки, он посчитал, что прелюдия закончилась и пора приступить к решительным действиям.

— Вы позволите пригласить вас на танец? — галантно предложил он.

— Охотно, сударь. — Маша, с трудом сохраняя равновесие, выбралась из-за стола. — «Ах, как кружится голова, как голова кружится», — пропела она.

Дмитрий, заключив девушку в объятия, тесно прижался к ней, ощутив под руками жаркое тело. Они сделали несколько шагов. Мужчина коснулся губами ее шеи, вдыхая дурманящий запах женщины. Он больше не мог себя сдерживать и поцеловал ее в губы долгим страстным поцелуем. Маша ответила ему. Тогда он, осмелев, начал расстегивать молнию на ее платье. Молния не поддавалась, что еще сильнее распаляло его.

— Теперь я вижу, что вы, писатели, и вправду народ особый, — фыркнула Маша.

Девушка мягко отстранила его и, глядя ему в глаза, принялась медленно раздеваться. Мягко покачивая бедрами, она выскользнула из платья, оставшись в дорогом французском белье. Дмитрий, пожиравший ее жадными глазами, от желания едва не потерял сознание. Он лихорадочно бросился раздеваться.

Маша, совершенно обнаженная, приблизилась к Дмитрию и прильнула к нему всем телом. Подхватив девушку на руки, он бросил ее на постель.

Маша поощряла его хриплыми стонами, а в конце изобразила дикий оргазм, чем окончательно покорила Соболева. Через несколько минут он выплеснул свое желание в ее податливую плоть.

Когда, обессилев от ласк, они лежали вытянувшись на постели, Маша вдруг рывком поднялась и подбежала к столику с шампанским. Она взяла два бокала и, стоя спиной к кровати, в один из них бросила незаметно таблетку, которая мгновенно растворилась в шампанском. Теперь он выложит ей все, что надо.

— Выпьем за наше сближение! — Маша протянула Дмитрию бокал с таблеткой.

Катя вернулась в свою каюту ближе к полуночи. Она пребывала в прекрасном настроении. Это был самый счастливый день в ее жизни. И тут она вспомнила о Серебряковой. Но, включив свет, Катя обнаружила, что кровать девушки аккуратно застелена. Марина не теряла времени даром и с энтузиазмом прорубала окно в Европу.

Катя, мурлыкая что-то себе под нос, переоделась в ночную рубашку. Ей почему-то не хотелось, чтобы Марина пришла ночевать. Она легла на кровать и закрыла глаза, пытаясь восстановить в памяти события прошедшего дня.

Увы, любимчик девчонок актер Ди Каприо, сославшись на занятость в съемках, отказался от участия в круизе. Однако Катя, познакомившись с Леонидом Шавуазье, ничуть об этом не жалела.

Она представляла членов знатных семей чопорными, холодно-вежливыми, даже бесчувственными. Леонид Шавуазье, несмотря на благородное происхождение, был простым и доступным, в нем не было ни грана высокомерия.

Катя засыпала со счастливой улыбкой на губах: у нее появился свой Лео. Нет, разумеется, она не влюблена в него, ну, если только чуть-чуть, самую малость… Просто он такой необыкновенный, с ним так интересно говорить…

Девушка проснулась, когда утренние лучи затопили комнату веселым светом. Катя сладко потянулась и бросила взгляд на соседнюю кровать. Серебрякова так и не пришла. «Вкалывает, — подумала она. — Кому отдых, а кому — трудовые будни. Нет, ей не позавидуешь».

Ежась от утренней прохлады, она выскользнула из теплой постели, накинула халатик и направилась в ванную комнату. Через минуту оттуда послышался шум падающей воды.

Френсис посмотрел на часы. Без двадцати восемь. Он облокотился на поручни и смотрел, как за бортом резвятся дельфины. Умные животные то приближались к кораблю, то уходили почти за горизонт. Потом снова возвращались и, высоко выпрыгивая из воды, обгоняли лайнер. Дельфины будто показывали, на что они способны.

Маша опоздала всего лишь на пять минут, что для красивой девушки вполне простительно. Френсис пытался по ее лицу определить, удалось ли ей раскрутить Соболева.

Маша манерно повела плечами и сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой:

— Доброе утро, сэр Роберт. Прекрасная погода, не правда ли? Обычно весна в этих широтах поздняя…

Френсис попытался скрыть свое нетерпение и тихо спросил:

— Удалось что-нибудь выяснить, Маша?

— Воспитанные люди должны сначала поздороваться.