Соперницы - Кэтрин Куксон Страница 26

— Я знаю.

— Что ты собираешься делать?

— Выйти замуж на Майкла.

— А если не получится?

— Получится. Если он не будет мой, то все в жизни теряет смысл.

— Бриджи против этого.

— Я знаю.

— Она хочет, чтобы ты вышла за Джона.

— Джону я не нужна.

— Раньше я тоже так считала, а теперь не уверена. Никогда неизвестно, что думает Джон на самом деле.

— В любом случае, мне не нужен Джон, мне никто не нужен, кроме Майкла. А ты? Что будешь делать ты?

— Не знаю. Странно, но за эти несколько дней я будто превратилась в другого человека.

— Как ты думаешь, мистер Ферье попросит твоей руки?

— Может быть, а, может, и нет. Он мог просто развлекаться, как и я.

— Он тебе нравится?

— Да, нравится, но это не любовь. В последний раз, когда я говорила с мамой, то спросила ее: «Как бы тебе понравилось, если бы твоя дочь вышла замуж за титулованную особу?» А она ответила: «Всё, чего бы мне хотелось, — это знать, что ты выйдешь замуж за того, кто сделает тебя счастливой навеки, навсегда». Я считаю, это главное. Но как выяснишь, будет ли человек всегда любить тебя? Думаю, лучше всего — это спросить саму себя, сможешь ли ты ужиться с ним, когда он не скрывает свое плохое настроение и неурядицы за шутками, лаской, вниманием к тебе. Папа, будучи не в духе, кричал на маму. — Тут Кэти издевательски улыбнулась. — Смотри, как быстро я перевоспитываюсь, не «отец» и «мать», как требовала выражаться Бриджи, а «папа» и «мама». Иногда они цапались, как кошка с собакой, он обзывал ее всякими ужасными словами. В детстве я думала, что тупица — это фамилия моей мамы. — Она снова улыбнулась, теперь уже с теплотой. — И все же она всегда любила его и знала, что это взаимно. Может, многого мама не понимала и не была особо умной, но она обладала своей собственной мудростью и широтой души. Я не променяла бы ее ни на кого. Ты слышишь, Барбара? Ни на кого, ни на каких твоих Бриджи, ни на теть Констанций, ни на одну из крупных шишек, родством с которыми ты так гордишься. Потому что по сути своей они недостойны были даже стирать грязь с ее башмаков! Ты слышишь меня? — Кэти уже кричала. В душе девушки прорвалась какая-то плотина, рыдания душили ее, сжимали грудь и, наконец, вырвались наружу с потоком слез. Кэти вскочила из-за стола и выбежала прочь из комнаты.

Барбара не стала догонять ее. Она поднялась, пытаясь унять дрожь во всем теле, подошла к окну и ухватилась за подоконник. Глядя вдаль — туда, где кончались сады, а вересковые пустоши смыкались с холмами, — Барбара думала о том, что сейчас они действительно пережили момент истины, и в этот момент она была вынуждена признать то, о чем в глубине души давно догадывалась. По-настоящему любить можно только одного человека, а нравиться могут лишь немногие. Ей нравилась Кэти, но теперь никогда не будет относиться к ней по-прежнему, и не только потому, что она решила, будто Барбара свысока относилась к ее матери. Произошло что-то более глубокое, какая-то перемена в самой Кэти.

И еще Джон. Барбаре нравится Джон, потому что он всегда был добр к ней. Дэн? Нет, Дэн ей не нравился, он ее раздражал, и никогда не относился к ней с симпатией, а обращался так, словно она ничего не значила... А Бриджи?

Барбара сказала, что иногда мечтала о такой матери, как миссис Беншем. Но разве Бриджи не была ей матерью с самого рождения, и разве она не должна испытывать благодарность хотя бы за это? Когда же она перестала любить Бриджи? Наверное, это произошло, когда Барбара поняла, что ее наставница против их отношений с Майклом. А, может быть, когда Барбара почувствовала, что Бриджи скрывает от нее нечто очень важное. Об этом знает даже Мэри. Ведь стоит заговорить с Бриджи о семействе Молленов, как она сразу находит себе какие-то дела, у нее внезапно начинает болеть зуб, или нога, — все, что угодно, лишь бы избежать разговора.

Благодаря глухоте Барбара развила в себе внутреннее чутье, позволяющее угадывать, как относятся к ней разные люди. Но и это не помогало, когда требовалось услышать хотя бы обрывки разговоров, чтобы собрать их в единое целое.

Есть единственный шанс узнать то, что она хочет, — это очередной момент истины. И этот момент, как понимала Барбара, может наступить, только если она сама приблизит его. Но это — тоже страшно, Барбара знала, что правда жестока и может в корне изменить всю жизнь человека. А разве она не стремится к этому? Разве не хочет перенестись в фермерский коттедж за холмами и провести всю жизнь рядом с Майклом? В его объятьях? В его постели?.. Наклонив голову, девушка сильно прикусила губу. Да, в его постели. Ночи превратились в кошмар, потому что она не могла думать ни о чем, кроме объятий Майкла. Барбара представила себе, насколько была бы шокирована Бриджи, узнай она о мыслях своей подопечной; о том, как в полудреме, перед тем как погрузиться в сон, Барбара видела, что стоит обнаженная перед Майклом, и его наготу видела тоже...

При свете дня она понимала, что порочна. И не только потому, что воображала себя с Майклом, но и из-за мыслей, неизменно приходящих на смену этой картине. Если бы мечты стали явью, то все ее ночные желания исполнились бы. А сегодня, когда гроб опускали в могилу, тайные мысли посмели выползти на свет божий, и Барбара ощутила физическую дурноту от того, что с нечеловеческой силой пожелала, чтобы в этом гробу покоилась ее тетя Констанция, а не миссис Беншем.

* * *

Гарри Беншем редко вызывал мисс Бригмор к себе. Если он хотел поговорить с ней, то поднимался на «детский» этаж, где ее всегда можно было найти. Но в это утро он послал за ней.

Брукс передал Армстронгу, что хозяин хочет видеть гувернантку. Армстронг донес это до сведения Эмерсона, второго лакея, который спустился на первый этаж, где встретил Дженни Дринг, главную горничную, и передал послание ей.

Мисс Бригмор была в своей гостиной. Она только что сняла пальто и шляпку и пыталась как можно более спокойно оценить ситуацию, возникшую в доме.

После похорон минуло семь дней. И за все годы, проведенные мисс Бригмор в поместье, ей не довелось испытать такого негодования, как за прошедшую неделю. Предсказание Матильды сбывалось.

Миссис Тэлбот действительно пристала к Гарри, как кровожадная пиявка. Эта женщина была невозможна, неотесана (причем до такой степени, что мисс Бригмор жалела, что когда-то применяла это определение по отношению к Матильде), и в то же время вела себя с претензией на изысканность. Ее акцент, манера говорить и держаться могли бы просто смешить мисс Бригмор, если бы не вызвали в ней такое презрение. По меткому выражению Матильды, миссис Тэлбот самое место было на помойке. Но больше всего мисс Бригмор расстраивало то, что мистер Беншем совсем не возражал против присутствия своей кузины, более того, иногда казался даже благодарным ей за заботу.

Одно было ясно, как день — сама мисс Бригмор ни за что не останется в этом доме, если кузина Гарри станет хозяйкой. Хоть она пообещала Матильде, что попытается воздействовать на ее мужа и удержать его от близких отношений с кузиной, становилось ясным — это невозможно. Гарри Беншем — человек, не поддающийся никакому влиянию, имеющий свое собственное мнение, и даже несмотря на то, что горе заставило его смягчиться, он не примет от мисс Бригмор никакого совета, касающегося его личных дел.