Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман Страница 26

В такси она пролистала купленную у магазина прессу. Вчера Джастин оставил ей сообщение, что сегодня выходит его статья, так что она начала просмотр с «Джорнал». В разделе операций на финансовом рынке она сразу увидела его статью о пластическом хирурге с Парк-авеню Стенли Штале. Информаторы Джастина сообщили, что Шталь продал большой пакет своих акций меньше чем за двадцать четыре часа до официального запрета нового товара к продаже, не сказав ни слова об этом акционерам, которые уже сегодня утром понесли серьезные убытки. Комиссия по ценным бумагам начала расследование по подозрению в сговоре. Кейт впечатлена — ей бы такой материал. Наверное, у этой истории еще несколько граней — например, кто предупредил Шталя и кто потерял деньги. Некто знаменитый и уважаемый должен быть вовлечен в эту аферу, и этого более чем достаточно для хорошей статьи в «Экзаминер». У Шталя полно приятелей-шишек. Но каким образом ей удастся собрать материал на людей такого высокого полета, Кейт не знала.

Блейк поверить не мог, что согласился прийти в редакцию в такую рань ради идиотской фотосессии. Кому какая разница, как выглядят журналисты колонок слухов? Разве смысл их работы не в анонимности?

Но напористый издатель журнала настоял на своем.

— Твоя известность — наша известность, — сказал он.

Сейчас всего девять утра, а на автоответчике уже есть сообщение от известного адвоката по бракоразводным делам — это значит, что слухи о разводе знаменитой пары соответствуют действительности. Адвокаты высшего эшелона всегда стараются обернуть публикации в прессе о разводе так, чтобы это шло на пользу при разделе имущества клиентов.

— Мы хотим свести слухи к минимуму и доверяем вам, — звучал голос адвоката из автоответчика.

Прекрасно. Легко. Запросто.

Часом раньше Блейку звонил отец и советовал прочесть статью о Стенли Штале в «Джорнал»: похоже, скоро этого парня провезут по городу в арестантской телеге, чтобы заклятые друзья забросали его гнилыми помидорами. Самому Блейку, который прочел статью еще до звонка, не хотелось бы, чтобы Зануда посчитал нужным ставить эту новость в номер. Он учился с дочерью Шталя в школе и ему было жаль ее, он понимал, как она огорчена.

— Я в его компанию денег не вкладывал, но многие из моих друзей сделали это, — сказал отец. — Надеюсь, ты с пониманием отнесешься к сложившейся ситуации.

А вот теперь Блейку в пику отцу захотелось напечатать эту новость.

Прибывшего фотографа Блейк повел прямиком в кабинет Зануды, выдав его за свой собственный. Миру не обязательно знать, что он делит одно помещение с еще тремя сотрудниками редакции, пусть даже в его распоряжении личный факс. В конце концов, ты тот, кем себя подал, пресса всегда — всего лишь чья-то точка зрения. В редакции еще никого не было, темные пустые коридоры смотрелись слегка пугающе, словно каждую молекулу темноты заполняли неслышные разговоры и редакционные призраки прошлого. Но пройдет всего пара часов, и все здесь забурлит.

Каждый раз, как фотограф делал снимок, Блейк неслышно произносил слово «прут». Менеджер близняшек Ольсен рассказывал, что они всегда проделывают это перед камерами. Именно так им удается делать одновременно серьезные и обиженные личики.

— Прут, — вытянул губы Блейк.

Чарли разбудил Тима звонком и оповестил, что Алек Коулман прислал им на двоих ящик дорогого шотландского виски.

— Благодарит нас за нашу дружбу.

— Великолепно, — прохрипел в трубку Тим.

Он посадил голос вчера, когда, сидя перед телевизором, выкурил слишком много сигарет. Горло раздирал кашель, мучивший его всю ночь, — пришлось принять целый флакон найквила, от чего он даже слегка окосел. Он до трех ночи смотрел метеорологический канал, исследовал погоду в разных странах и представлял, как попивает ледяные коктейли, закусывая свежими кокосом и ананасом. Была бы у него тысяча долларов, он отпросился бы на недельку и слетал бы в Австралию, где сегодня около Большого Барьерного рифа в Кэрнсе около сорока градусов жары (почему-то ведущий программы произносил название этого города как Кэнс). Тим представлял себе кораллы, ярко-оранжевые под слоем бирюзовой воды океана, и дельфинов, подплывающих к лодке дайверов. По крайней мере, так волшебно все выглядит на телеканале путешествий. Может, в понедельник цены упадут? А может, он найдет халявную поездку и приют в одном из тамошних отелей? Вроде бы он слышал, что Ивана Трамп строит где-то в Южнотихоокеанском регионе курорт.

— Кстати, — сказал Чарли, — ты проспал фотосессию. Я тебе трижды звонил.

Тим проверил список пропущенных звонков в своем мобильном. Да, это действительно так. Значит, Чарли не виноват, и у него не было в мыслях захапать всю славу себе.

— Да кому это интересно? — пренебрежительно отмахнулся Тим, стараясь оставаться равнодушным.

— Ну, тебе например, если бы ты хотел чего-то большего от жизни.

— Ты что, знаешь о какой-то работе с лучшими условиями?

Может быть, ему и надо было принять предложение того глянцевого журнала, пусть даже в Нью-Джерси.

— А еще с тобой хочет поговорить Пузан.

— О чем?

Чарли громко сглотнул.

— По-моему, статья о Ненавистном Голливудском Повесе не понравилась его адвокатам, особенно сейчас, когда все обвинения в преднамеренном убийстве с него сняты. Теперь главный подозреваемый — бойфренд его бывшей жены. Так что нам грозит обвинение в диффамации по двум пунктам. Они утверждают, что он не ссал на сиденье лимузина и не убивал жену.

Пусть. Им никогда не победить прессу, у газет целая армия адвокатов, которые навалятся массой и раздавят любые обвинения. Но Тиму важно не это, ему совсем не нравится, что его постоянно попрекали сведениями, которые выдавали его информаторы.

Тим натянул одеяло до самого носа. Если бы в спальне были обои, то на них бы сейчас большими красными буквами, как на бегущей вокруг здания редакции строке, появилась бы надпись: «ТЕБЕ КАЮК».

— Еще вот что, — вздыхая, произнес Чарли, — ты, наверное, уже начал работать над статьей о Стенли Штале? «Джорнал» нас обошел, вся редакция в бешенстве.

Наконец Тим с облегчением повесил трубку. Обшарив глазами пол в поисках чистой одежды, он остановился на белом халате с монограммой отеля Пьера. Вытянул его из подарочного пакета, напялил на себя и, чтобы отгородиться от утренней прохлады, затянул пояс потуже.

Проверив еще раз мобильный, он заметил, что от Даниэль пришло сообщение: «НАМ НЕОБХОДИМО ПОГОВОРИТЬ!» Ощущение такое, словно она сейчас орет на него. Возможно, она просто хочет попасть на премьеру к Тому Крузу на следующей неделе. Да, надо найти себе нормальную девушку. Подстилки — это обуза.

Надев белоснежный халат, Тим подумал, что похож на привидение. Он действительно сейчас здесь находится? Растопырив пальцы, он помахал руками перед лицом. Кроваво-красное чернильное пятно на запястье напомнило ему о вчерашней вечеринке. А вот еще синяк неизвестного происхождения на руке — разглядывая кровоподтек, он начал припоминать, что его выкинули из бара для дайверов, что приземлился он на задницу… но спешно загнал это воспоминание обратно в пульсирующую болью голову.