Колдовство глаз - Джина Айкин Страница 26

Это по меньшей мере странно. Ведь тот, кто следил за ней, уже успешно ее сцапал.

Вздохнув, Синти решила не ломать пока голову над очередной загадкой и предприняла поиски подходящей кастрюли для макарон и сковороды для подливки. Оба предмета обнаружились в нижнем ящике кухонного шкафа.

Следующие полчаса она усиленно трудилась. Поставила кипятиться воду для спагетти, а сама тем временем принялась нарезать овощи для простенького томатного соуса с чесноком. В ходе этого процесса ей пришло в голову, что можно приготовить еще и салат.

Она повернулась, чтобы заглянуть в холодильник и проверить, все ли необходимые овощи имеются в наличии… и едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Мэтт!

Он стоял у стены, сложив руки на широкой груди, и молча наблюдал за Синти.

У той сладко сжалось сердце, и она радостно заулыбалась.

Но потом вдруг заметила, что Мэтт не отвечает ей тем же.

…Несколько часов спустя он сидел на пустой, аккуратно застеленной кровати, сжав голову руками. Клонящееся к крышам зданий солнце за его спиной было единственным свидетелем того, что время не стоит на месте. Сам Мэтт ничего не осознавал, его мозг словно оледенел, тело было охвачено странным оцепенением. Он чувствовал себя так, будто его пропустили через машину, прессующую мусор. Хотелось кричать, ругаться, разбить что-нибудь – только бы избавиться от этого мучительного ощущения.

– Я не брала драгоценностей твоей матери!

Последняя фраза Синти вертелась в голове Мэтта, вместе с его собственными словами о том, что он этому не верит.

Разговор был бурный, а потом она ушла.

Он помнил, как наблюдал за ее быстрыми сборами. Синти побросала вещи в саквояж, посадила Сниффи в сумку, потом, стоя на пороге, пробормотала что-то вроде извинения, и в следующее мгновение Мэтт остался один.

Возможно ли любить человека, которому не доверяешь?

За открытым окном шумел город, в какой-то момент раздался резкий автомобильный сигнал, однако Мэтт воспринимал все это лишь отдаленным краешком сознания.

Его мучили другие мысли. Если Синти не врет и действительно не брала ожерелья, разве не должна она была защищаться более рьяно? Но она лишь смотрела на него с виноватым выражением – или это было разочарование?

Наконец, словно очнувшись, он встал, повернулся и взглянул на кровать. Перед его внутренним взором поплыли картины их совместного с Синти пребывания здесь. Всего того, чем они занимались часами.

Гневно засопев, Мэтт схватил одну за другой подушки, содрал с них наволочки и швырнул на пол. Затем сдернул простыню. Несколько мгновений он стоял, уставившись на голый матрас, потом, вместо того чтобы отправить простыню вслед за наволочками, почему-то полнее ее к лицу, зажмурился и глубоко вдохнул воздух. Его ноздри ощутили неповторимый запах тела Синти, а сердце… Сердце наполнилось чувством сожаления, таким острым, что захотелось взвыть.

Ну почему он не влюбился в нормальную девушку? Ведь знал же, что с Синти его ждут неприятности! Она побуждала его делать вещи, о которых он прежде и не помышлял. Ее вольная, свободолюбивая натура притягивала его, порождала жажду чего-то нового, неизведанного. Заставляла желать только Синти и больше никого.

Мэтт разжал пальцы, и простыня вывалилась, упав горкой к ногам.

Самым плохим было то, что он ринулся в это с открытыми глазами. Ведь догадывался же, кто такая Синти. Чем она подрабатывает в дополнение к тому, что выручает от продажи своих картин и других художественных изделий. Еще неизвестно, что ей приносит больше.

Да и ее поведение в личной жизни… Богема – одно слово! Наверное, порхает от одного любовника к другому с легкостью бабочки. К тому же они с Синти совершенно разные. Всего вместе взятого более чем достаточно для того, чтобы стали невозможными какие-либо иные отношения, кроме постельных.

А то, что она украла жемчужное ожерелье, – лишь дополнительное напоминание обо всех ее перечисленных «достоинствах».

Он сгреб с пола постельное белье и понес на кухню. Там запихнул в мусорный контейнер, который затем накрыл крышкой. Чтоб глаза не видели.

Однако, если таким образом Мэтт надеялся улучшить свое настроение, он ошибся.

Тиканье настенных кухонных часов пробилось в его затуманенное противоречивыми эмоциями сознание, и он поднял голову, чтобы взглянуть на циферблат.

Начало девятого.

Что?

Начало девятого!

Вот черт! Ведь в восемь он должен был подъехать к группе Питерсона!

Чувствуя себя спешащим к полыхающему дому пожарным, Мэтт схватил пиджак и бросился к выходу. Ему оставалось лишь надеяться, что оставшиеся после разрыва с Синти раны быстро заживут. И что настанет время, когда прелестная темноглазая ведьма станет отдаленным воспоминанием.

Он распахнул дверь, занес ногу над порогом и… нос к носу столкнулся с собственной сестрой Лорой. Та только-только собралась нажать на кнопку звонка.

– Ой! – воскликнула она, хватаясь за сердце. – Как ты меня напугал!

Мэтт мог бы по пальцам пересчитать те немногочисленные случаи, когда Лора появлялась в его квартире. Как правило, они встречались в родительском доме или беседовали по телефону. Так что ее нынешний визит наверняка был очень важным.

Вспомнив, что сообщила ему о сестре Синти минувшим вечером, он задержался на пороге.

– Есть свободная минутка, братишка? – улыбнулась Лора.

Разумеется, времени у него не было, но он понял, что должен уделить сестре хотя бы несколько минут.

– Входи. Только мне нужно сделать срочный звонок.

Он вернулся на кухню, мимоходом отметив, что Лора захлопнула входную дверь, и позвонил Элли. Та сообщила, что инспектор Питерсон больше не связывался с ней. Само по себе это было очень странно, и Мэтт повесил трубку в большой задумчивости.

– Проблемы? – спросила сестра.

– Что?

Обернувшись, он обнаружил ее сидящей за столом. На том самом стуле, где утром сидела Синти.

Мэтт поморщился словно от боли. Неужели прошло всего несколько часов? Они с Синти сидели на кухне и попивали кофе, как какая-нибудь супружеская пара, прожившая в браке не один десяток лет.

– А это что такое? Постельное белье? – спросила вдруг Лора, глядя на мусорный бак, из-под крышки которого свисал уголок простыни.

– Э-э… не обращай внимания, – пробормотал Мэтт. – Что ты хотела мне сказать?

– Как? А где же кофе? Или минеральная вода, наконец? Неужели ты ничем меня не угостишь? Ведь я бываю у тебя не каждый день.

Мэтт открыл дверцу холодильника и со стуком поставил перед Лорой банку пива.

– Говори!

Та состроила гримасу.