Лекарство от любви - Флора Кид Страница 26

Большое растрепанное облако на время заслонило солнце, и город сразу утратил свое очарование. Мелкий дождь заморосил по улицам. Сью ускорила шаг, завернула за угол и направилась к ресторану, в котором обещала встретиться с Саймоном.

Ресторан выглядел не слишком презентабельно, но славился отличной кухней. Среди посетителей преобладали женщины из пригородов, приехавшие за покупками. В зале было несколько мужчин, очевидно служащих, если судить по их строгим костюмам и галстукам.

Сью не удивилась, заметив несколько заинтересованных взглядов, устремленных на Саймона, когда они направились к столику у окна. Он был высок и красив, и одежда его отличалась небрежной элегантностью, необычной для Уайтхэвена.

Сидя за столом напротив него, она вновь почувствовала, что не может избавиться от мечтательной задумчивости, вызванной близостью Саймона. Как бы ей хотелось увидеть его в том фильме, о котором рассказывала Джилл! Она представляла его в длинном пышном одеянии из бархата или атласа, отделанном кружевами, и в роскошном парике. Если бы он еще немного отрастил волосы, они бы напоминали один из таких париков. Но хотя сейчас они были короче, чем прежде, его прическа совершенно не походила на короткие стрижки, которые обычно носят мужчины.

Вдруг она осознала, что он о чем-то ее спрашивает, и покраснела, подумав, как нелепы были ее мечтания.

— Простите, я не слышала, что вы сказали, — пробормотала она.

— Я так и понял, — заметил Саймон. — Я спросил, отчего вы так пристально смотрите на меня. Что-нибудь не так? Вы не одобряете работу парикмахера? Или я испачкал нос?

— Ох, нет. Я просто задумалась. — Ей пришло в голову, что если бы она сказала ему правду, он бы безжалостно высмеял ее или начал бы ее презирать. Она показалась бы ему ничуть не лучше, чем восхищавшиеся им девочки-подростки, такие, как Кристи Барнс. А ведь она уже давно не сходила с ума по кинозвездам.

— Задумались? — переспросил Саймон. — А вы уверены в этом? Мне показалось, вы мечтали наяву, представляя меня кем-то другим. Мужчиной ваших грез, вероятно? Полагаю, медсестры тоже иногда мечтают.

— Да, они тоже мечтают, — раздраженно вымолвила Сью, — но мне казалось, мы собирались решить, что делать с Ригхолмом, а не обсуждать мои мечты. Думаю, его можно переоборудовать под санаторий для больных детей, чьи родители не могут позволить себе вывезти их на свежий воздух.

— Итак, мечтательница исчезает, и вместо нее появляется медсестра с исключительно развитым чувством социальной справедливости. — Саймон язвительно скривил губы. — Ваше предложение мне нравится. Но достаточно ли большой у меня дом?

С облегчением почувствовав, что ему не удалось до конца прочитать ее мысли, Сью снова расслабилась.

— Я не знаю. Я никогда не видела его целиком. Сколько в нем комнат?

— Двадцать, включая кухню. Ну, разумеется, еще есть подвал, который тоже можно использовать.

Тот самый подвал, где находился подземный ход, ведущий к морскому берегу, через который Ригги и их союзники Торпы когда-то затаскивали в дом контрабанду. Сью тут же утратила весь свой практицизм и снова превратилась в девочку, всегда мечтавшую увидеть этот пресловутый подземный ход.

— А вы уже были в подвале? Вы не обнаружили там дверь, ведущую в тоннель? — с живостью поинтересовалась она.

Саймон заметил, как заблестели ее глаза и с лица исчезло чопорное выражение, появившееся, едва он упрекнул свою собеседницу в излишней мечтательности. Он был рад этой перемене. Ему не понравилось, как резко она осадила его в ответ на его мягкое подтрунивание.

— Понятия не имею. А что, должна быть какая-то дверь?

— Ну, если верить всем этим историям о Риггах, то корабли, на которых ввозили контрабанду, останавливались за несколько миль от берега, а контрабандисты в маленьких рыбацких лодках подплывали за товаром, привозили его на берег и приносили в дом через подземный ход.

— А Торпы тоже участвовали во всем этом?

— Да, потому что они были хорошими рыбаками. Но один из них уважал закон больше, чем Риггов, и стал доносчиком.

Саймон скорчил недовольную гримасу:

— Как это дурно с его стороны! Я не заметил двери, когда спускался в подвал, правда, я пробыл там совсем недолго. — Он виновато улыбнулся. — Я не нашел фонарик, поэтому зажег свечу. Но она погасла прежде, чем я успел спуститься. У меня разыгралось воображение, и я решил, что благоразумие лучше смелости. Впрочем, вы сможете все увидеть своими глазами хоть завтра.

Последняя фраза Саймона удивила Сью, ведь еще совсем недавно он советовал ей держаться подальше от Ригхолма.

— Но почему вы решили, что мне это будет интересно?

— Вы едва ли сможете дать обоснованное заключение, годится ли Ригхолм для обустройства санатория, если не осмотрите его весь, не так ли?

— Да, полагаю, что так. Но вы не возражаете против моего прихода?

— Я бы не стал приглашать вас, если бы не хотел этого, — огрызнулся Саймон, и в его голосе проскользнули хорошо знакомые Сью раздраженные нотки.

— Но ведь в прошлый раз вы сказали, чтобы я держалась от вас подальше.

— Только до тех пор, пока я не пойму, что мне делать. Сейчас я уже все для себя решил. — Заметив ее недоумение, Саймон наклонился к ней через стол и произнес: — Если вы все еще пребываете в нерешительности, то, может, мне следует сказать вам, что я попросил вас держаться подальше, так как не был в вас уверен.

— Но почему?

— В силу определенного цинизма. Видите ли, в последние несколько лет моя личная жизнь была всеобщим достоянием. Когда я приехал в Ригхолм и ощутил, как вокруг меня воцарилось блаженное спокойствие, я решил охранять свой мир от посторонних глаз. Я не доверял вам и Ральфу только потому, что никогда прежде не встречался с такими людьми.

— Тогда что заставило вас мне поверить?

Он бросил на нее из-под бровей свой знаменитый загадочный взгляд, а затем тяжелые веки, окаймленные позолоченными на концах ресницами, скрыли от нее голубую бездну глаз. Он взглянул на пустую тарелку из-под десерта, и насмешливая улыбка скривила его рот.

— То, как откровенно вы высказали мне свое мнение обо мне. В отличие от всяких там мисс Барнс вас трудно назвать подхалимкой, Сьюзан.

Сью покраснела до корней волос, вспомнив, как бесцеремонно она указывала Саймону на его недостатки.

— Но я тогда даже не знала, кто вы такой, — смущенно объяснила она.

— Но когда вы все узнали, ваше поведение ничуть не изменилось. Вы продолжали свои нападки. Вот почему я уверен, что вы не глупая эгоцентричная девчонка, стремящаяся попасть в блестящий мир кино и театра. — Он с вызовом взглянул на нее. — Но теперь я начинаю думать, что, возможно, вы принадлежите к более опасной разновидности женщин.

Сью была совершенно сбита с толку. Никто никогда не считал ее опасной.