Как в первый раз - Марта Гудмен Страница 26

— Я предупреждал ее, что такая работа потребует напряжения всех сил, — спокойно ответил Кейн.

— А я и не возражаю, — вставила Дана, отчаянно стремясь восстановить самообладание и выйти из неприятного столкновения с достоинством.

— Что ж, иногда надо и отдыхать, и сегодня самый подходящий случай. Присаживайся и наслаждайся жизнью! — С этими словами Роберт подвел их к свободному столику в тени раскидистого дерева. — Тебе, Кейн, наверное, интересно узнать, как поживают твои вложения, — продолжал он, — а Дана, насколько я знаю, готова всем и каждому рассказывать о процветании ее «Детского такси».

— Буду рад послушать, — официальным тоном ответил Кейн.

— Отлично! Садись. Пойду принесу тебе пива.

Таким образом, гостеприимные хозяева свели Кейна и Дану, усадили за один столик и даже подсказали тему для беседы! Все бы хорошо — одна беда: о процветании «Детского такси» Кейн знал все, а Дана никак не могла оторвать глаз от его дочери.

Кейн поставил девочку на землю.

— Джессика, пойди-ка лучше поиграй. Пусть Дана посмотрит, как ты здорово водишь машину.

Малышка поставила пустой стакан, бросила на Дану последний любопытный взгляд и побежала к бассейну, где оставила свою машину. Растрепанные черные кудряшки прыгали по ее плечам. Дана не могла ни говорить, ни думать — только провожала девочку беспомощным взглядом.

— Кажется, нашей любезной хозяйке по вкусу роль Купидона, — сухо заметил Кейн.

— Да. — Щеки Даны пылали от смущения. Она не могла заставить себя поднять глаза. Однако молчать нельзя, надо все ему объяснить! — Мы с Джулией — старые подруги. В тот вечер, на маскараде, мы сидели за одним столиком. И тогда она старалась меня с кем-нибудь свести.

— Ага. — Долгое молчание. — Она знает, что тем пиратом был я?

— Нет, не думаю. Я ей не говорила.

Снова тягостная пауза. Не выдержав, Дана заговорила:

— Джулия не имела в виду ничего дурного… она и не подозревает, что мы любовники.

Почему, почему мы не встретились вовремя! — думала она в отчаянии, не сводя глаз с девочки, которая могла бы стать ее дочерью. Джессика обогнула игрушечную машину, распахнула дверцу и устроилась на сиденье водителя. Перед тем, как тронуться с места, она обернулась и послала Дане широкую улыбку, как бы говоря: «Посмотри на меня!» Дана машинально улыбнулась в ответ. Малышка, просияв, «покатила» к игрушечному домику. Возле его стенки лежала пластмассовая коробочка, видимо, с какими-то мелкими игрушками — Джессика подхватила ее, бросила на заднее сиденье и помчалась обратно. Вернувшись к столу, она протянула коробочку Дане: заглянув внутрь, Дана увидела набор пластмассовых букв.

Догадавшись, чего ждет от нее девочка, Дана достала одну букву и протянула ей.

— Это «Б»! — гордо объявила малышка.

— В самом деле, «Б», — улыбнувшись, подтвердила Дана.

— Она желтая!

Дана кивнула.

— Верно, желтая.

— Потому что «банан» начинается на «Б», и он желтый!

— Правильно. Какая ты умная!

Джессика просияла и достала еще одну букву.

— А это буква «С». Она с-с-синяя!

Дана удивленно приподняла брови.

— Джессика, неужели ты все буквы знаешь?

Малышка кивнула.

— Меня папа научил!

Папа… Дана судорожно вздохнула, пытаясь побороть сердечную боль.

— Какая ты молодчина, что их все запомнила! А еще какие-нибудь буквы мне покажешь?

— Ага!

Коробка с буквами уже почти опустела, когда снова появился Роберт.

— Эй, ребята, за стол! Сосиски готовы — пора обедать!

— Ну-ка, мальчики, вылезайте из бассейна! — командовала Джулия. — И не забудьте насухо вытереться!

Ее четырехлетний сын, показавшийся на берегу первым, получил такое наставление:

— Робби, Джессика у нас первый раз. Усади ее за стол, угости чем-нибудь — будь хозяином.

— Ладно! — И малыш побежал к Джессике. Едва он заметил Дану, мордашка его засветилась радостью. — Здрасьте, тетя Дана! А вы видели, как я ныряю?

— Как дельфин! — с улыбкой ответила она.

Робби рассмеялся и повернулся к своим друзьям.

— Ребята! Тетя Дана пришла!

Это громкое объявление вызвало среди малышей настоящий фурор. Почти все здесь знали и любили «тетю Дану»: одни — по ее дружбе с их родителями, других она регулярно возила на своем «такси». Теперь все они столпились вокруг, наперебой делясь последними новостями бурной ребячьей жизни.

— Все в свое время! — объявила Дана. — Сначала сосиски, а разговоры потом! — Она встала и протянула руку Джессике. — Хочешь пойти с нами?

Джессика кивнула и доверчиво вложила ручонку в протянутую руку. Все расселись вокруг стола.

Тем временем Джулия, как бы невзначай оказавшись рядом, заметила Кейну:

— За нашей Даной дети хвостом ходят!

Его ответ потонул в оглушительном гаме детворы.

Дана не раз замечала, что в ее умении обращаться с детьми людям чудится что-то удивительное, чуть ли не сверхъестественное. А ведь на самом деле ничего сложного в этом нет, думала она, помогая Джессике расстелить на коленях салфетку. Главное — проявлять к ребенку искренний интерес, общаться с ним серьезно и уважительно, без сюсюканья. И, конечно, почаще хвалить — это полезно и детям, и взрослым.

Работая няней, Дана встречала немало взрослых — в том числе и родителей, — которые не понимали этих простых истин. Разговаривать с ребенком? — пожимали они плечами. Да о чем с ним говорить? Он же еще маленький!

А потом такие горе-родители удивляются, почему ребенок растет угрюмым, замкнутым, неуверенным в себе, почему не делится с ними своими переживаниями и не спрашивает у них совета…

Но Кейн, разумеется, был совсем другим. «Меня папа научил!» Дане вспомнилось, с какой радостью и гордостью малышка Джессика произнесла эти слова. Теперь Дана понимала, почему Кейн приезжал к ней так поздно — очевидно, укладывал девочку в постель. Она догадывалась, что дочери Кейн посвящал все время, что оставалось от работы.

Да, нет сомнений, что Кейн живет ради Джессики. Так и должно быть. Но, видя их вместе, Дана чувствовала себя до боли чужой на этом празднике жизни. Кейн и Джессика любят друг друга, они — семья. А она кто такая? Любовница — и только. От нее Кейну нужен только секс.

Она положила Джессике на пластмассовую тарелочку две сосиски с томатным соусом, булочку, добавила картофельного салата.

— А теперь иди к папе! — произнесла она, тщетно стараясь улыбкой погасить боль, разрывающую сердце.

Девчушка подняла на нее огромные шоколадные глаза.