Чужой муж - Лариса Кондрашова Страница 26

Она поднялась из-за стола и пошла к двери, думая на ходу: хорошо, что Валентин отремонтировал дверь и закрасил ту надпись. На площадке стоял… директор фабрики Любавин, и из-за его плеча выглядывала жена.

— Прости, что мы без предупреждения, но… Валентин Николаич у тебя?

— У меня, — сказала Наташа, краснея. — Заходите.

Как еще после этого можно сомневаться в том, что она невезучая.

В первый раз Валентин пришел к ней в гости, и тут же его «застукали».

А гости между тем раздевались и весело переговаривались.

— Мы-то сначала в общежитие сунулись, а там — увы. Жилец комнаты номер двадцать два отсутствует. А где он еще может быть? Ясно где. Выходи, Пальчевский, мы тебя вычислили!

Валентин уже и так выходил из комнаты.

— Вообще-то мы звонили, — проговорила Любавина, — но у вас не отвечал телефон. Тогда мы просто пошли к дому наудачу. Смотрим, а на кухне-то свет горит!

Наташа прикрыла собой телефонную розетку с неподключенным проводом и на ощупь опять включила телефон. Пусть не думают, будто они с Валентином от кого-то прячутся.

— Вы что пьете? — поинтересовался Любавин.

— Коньяк, — все еще растерянно проговорила Наташа; не каждый день к тебе в гости приходит директор фабрики. Если на то пошло, он у нее в гостях прежде ни разу не был.

— И мы с коньяком, — пробасил Любавин.

— Людмила, — сунула ей ладошку его жена.

— Наташа, — машинально сказала Наташа.

И обе расхохотались.

— Не стесняйся, мы ненадолго. Анатолий извелся: надо срочно найти Пальчевского, у меня идея… А у моего мужа если появилась идея, он покоя не знает. И мне не дает… О, у вас торт. Я такой люблю.

— Лю-да, — протянул ее муж, — потом будешь петь: «Зачем, зачем я съела столько торта?»

— Прекратите, Любавин, попрекать меня куском. Пейте свой коньяк. Может, у женщины единственная радость в жизни — сладенького поесть.

— И поправиться на килограммчик-другой…

Любавины шутливо пикировались между собой. И было отчего-то приятно слушать, как они подкалывают друг друга, но как-то любовно и беззлобно.

Наташа поймала взгляд, которым посмотрел на нее Валентин. И прочла в нем: вот и мы с тобой могли бы так же…

«Не могли бы, — с ожесточением подумала она, — потому что Любавины свое счастье ни у кого не украли, а нам с тобой вот так же радоваться просто не дадут!»

Собственно, она не знала этого наверняка, но думала, что такие положительные люди, как их директор, все делают только по правилам.

— Как вы думаете, Наташенька, — между тем шепнула ей Людмила, — почему мы с Анатолием живем в этом медвежьем краю, не пытаясь отсюда уехать?

— Не знаю, — растерянно протянула она, потому что никогда о том и не задумывалась.

— Потому что мы с ним сюда сбежали. От своих супругов. Отсюда уже на развод подавали. Бойтесь стать заложником чужого мнения. Всем не угодишь. Главное, чтобы вы свое чувство берегли и ценили. Если разобраться, настоящая любовь, как крупная жемчужина, не так уж часто встречается. Многие принимают за нее кратковременную страсть или увлечение, а потом недоумевают: куда любовь ушла?

Она ласково взглянула на мужа, который тем временем рисовал что-то для Валентина на обычной белой салфетке и горячо его в чем-то убеждал, а Пальчевский то согласно кивал, то, наоборот, категорически отрицал, и в тот момент Наташа поняла, что, наверное, это и есть счастье: смотреть на мужчин, которые увлечены собственным любимым делом. Пусть даже на некоторое время они и забыли о женщинах рядом с ними.

Наташа поставила кассету Игоря Корнелюка.

— Толя, — позвала мужа Людмила.

— Ты права, — спохватился тот, — наша любимая песня. Мы ее всегда танцуем. Правда, Милочка?

— Пойдем и мы, Наташа, — пригласил ее Валентин.

Она положила руки ему на плечи и слегка прикрыла глаза. По ее спине побежало тепло от его руки, и музыка будто качнула мир вокруг них. Сердце застучало. Стена, которую Наташа усиленно воздвигала между ними, стала крошиться и оседать, и Наташе захотелось положить голову ему на плечо.

— Молодые, музыка кончилась! — провозгласил Любавин и остался стоять, хотя Наташа села на стул, предполагая, что гости последуют ее примеру.

— Мы, пожалуй, пойдем, — сказала Людмила. — Вы ведь все решили, мальчики?

— В общих чертах, — согласился ее муж. — Завтра на работе обговорим детали…

— Завтра же суббота.

— А мы ненадолго встретимся. Как говорится, для привязки к местности. Не возражаете, Валентин Николаевич?

— Не возражаю, Анатолий Васильевич.

Все четверо вышли в коридор. Любавин помог жене одеться.

— Не провожайте нас, — запротестовали супруги в один голос. — Мы и так вам помешали.

— Ничего вы не помешали, — пробормотал Валентин. — Я, признаться, и сам вломился к Наташе без предварительного звонка.

— Но она не слишком огорчилась?

— Вроде нет.

Любавина лихо подмигнула ему и, уходя, шепнула Наташе:

— Будьте счастливы!

Странно, вроде Любавины и в самом деле помешали Наташе и Валентину, нарушили интимный настрой, который у них только начал устанавливаться.

Оказалось, все произошло с точностью до наоборот.

Деликатная супружеская пара будто дала «добро» на более тесное общение молодых людей. Они и сами, встречая и провожая нежданных гостей, играли роль пары. Между ними исчезла напряженность.

— Слушай, Наташка! — Он потер руки.

— Слушаю! — отозвалась она.

— По-моему, нам надо выпить за здоровье хороших людей.

— Согласна.

— И за нас тоже. Ты хочешь, чтобы были МЫ?

Вот оно, то, чего Наташа ждала и чего боялась. Именно сейчас ей предстоит решить, как говорила Тамара, на чьей она стороне.

— Хочу, — сказала Наташа.

В самом деле, пора грести к какому-нибудь берегу, а не болтаться посередине, не зная, что ты хочешь. Сделала выбор? Все, иди и не оглядывайся!

— Только тревожно что-то. — Она поеживалась, словно ее знобило.

— Ерунда. Вместе мы знаешь какая сила!

— Если бы можно было, я бы закрыла дверь на засов и никуда не выходила и никому не открывала. Потому что стоит только открыть дверь, как через самую крошечную щель оно и вползет.

— Да что оно-то? — улыбнулся Валентин, обнимая ее.

— Зло. Мне не хочется давать ему какое-то другое имя.