Срывая маски - Сандра Мэй Страница 26

Анри Лебен был худощавым мужчиной средних лет. Нос у него был орлиный, взгляд ястребиный, но в данный момент несколько усталый. На Ника он смотрел без особого восторга, но и без неприязни, а главное — искренне ждал объяснений.

Ник вздохнул и решил уточнить:

— Простите, вы имеете в виду, что мастер Гийом — ваш родственник?

На лице помощника отобразилось страдание.

— Ближайший, друг мой, ближайший. Этот ядовитый аспид — мой родной отец. Неужели вы этого не знали?

— Я познакомился с мастером Гийомом вчера вечером.

— Да? Странно. Обычно он чертовски подозрителен.

— У нас нашлись общие друзья.

— Вот как? У старого дья… у папы их так мало, что я, должно быть, тоже их знаю. Кто они?

— Карло Моретти.

Чело Анри Лебена омрачилось.

— Замечательный человек. И у него большое несчастье. Амандина попала в беду…

— Собственно, Аманде я и должен был помочь, мсье Лебен…

— Вы знаете, где девочка?! Как она? Бог ты мой, я чуть с ума не сошел, когда услышал репортаж об ограблении. Это какая-то чудовищная ошибка, ничего другого и быть не может. Я знал ее совсем маленькой девочкой, потом бывал на их представлениях…

Ник стыдливо заерзал. Этот парень не походил на того, кто немедленно заложит «дорогую девочку» полиции.

— Видите ли, мсье Лебен…

— Анри. Просто Анри. Друзья Карло Моретти — и мои друзья. Пусть папа меня простит — я ошибся. Честно говоря, я подумал, что меня настигли его старые связи… Между нами, папа в молодости грешил контрабандой. Не сам, разумеется, но за помощью к нему обращались многие. Бог с ним, с папой, пусть он будет здоров. Так что с Амандиной? Где она сейчас скрывается?

Ник кашлянул.

— В данный момент — на дне шлюпки, которую ваши люди подняли на эти висячие штучки… Тали, да?

Анри Лебен в ужасе воззрился на бессердечного друга Карло Моретти, а через мгновение взвыл:

— Вы хотите сказать, что хрупкая девушка болтается в мокрой шлюпке, пока вы здесь пьете виски?!

Ник разозлился.

— Дорогой друг, позвольте вам напомнить, что хрупкую девушку разыскивают полицейские, причем все они очень на нее злы. Сами говорили, полиция досматривала ваш паром. Что же я, по-вашему, должен был с фанфарами подвезти ее к главному трапу? Или в Кале купить билет?

Анри схватился за голову.

— Вы правы, правы, но это же немыслимо, вдруг она упадет!

Ник ответил с неожиданной:

— Не упадет! Она работала в номере одного фокусника, лежала в чемодане — так вот, там было гораздо хуже. Она сама сказала.

Анри уставился на него едва ли не с яростью.

— А вы ей вообще кто?

— Я? Я ей…

Внезапно Ник устал. Просто устал, вспомнил и про возраст, и про то, что история близится к концу. Махнул рукой и сказал безжизненным голосом:

— Я ей никто. Просто… оказался рядом. А вообще я из полиции Манчестера. Был, по крайней мере. Сейчас даже и не знаю.

И разрешилось все вполне удачно. В каюту помощника были вызваны вахтенные матросы, самые надежные, по заверениям мсье Лебена.

Им было поручено тайно проводить мадемуазель, лежащую на дне шлюпки, в каюту Анри.

Через четверть часа ухмыляющиеся парни внесли в каюту огромный тюк мешковины, из которого с проклятиями и кашлем выпуталась Аманда. Ник с некоторым удивлением увидел, что выглядит она опять прекрасно, но потом удивляться перестал.

Они пообедали, выпили по бокалу замечательного красного вина, а потом приступили к разработке операции под кодовым названием «Берег Англии».

Решено было транспортировать Аманду на берег таким же способом, каким она попала в каюту. Досмотр английская сторона тоже производит в море. Ника Анри впишет в состав команды, а Аманду спрячет, пардон, под своей койкой. Когда паром причалит, матросы вынесут Аманду на территорию порта, а там она смешается с толпой встречающих и будет ждать Ника на берегу.

План был достаточно хорош, возражений не вызвал, и заговорщики разошлись — вернее, ушел Анри, которому нужно было обойти палубы, а Ник и Аманда остались в каюте.

Первым делом девушка забралась к Нику на колени и обхватила обеими руками за шею.

Ник улыбнулся и закрыл глаза. Вот оно, счастье! Открытое море, паром, красавица на коленях, а в кармане — ожерелье ценой с пол-Манчестера.

— Ник?

— Да?

— А где живет этот лорд и граф?

— Где положено лордам и графам. В замке.

— Ух ты! В настоящем замке?

— Ага. В самом настоящем.

— А он большой?

— Лорд? Нет, плюгавенький.

— Перестань! Я про замок.

— Замок большой. Серый, с башенками. Вокруг лес. В смысле парк, но похож на лес. Олени всякие, косули. Зайцы есть, — А он красивый?

— Замок? Конечно, красивый. Его ж в шестнадцатом веке строили. Тогда некрасивых домов не было.

— Я про лорда.

— А… Не сильно, хотя я как-то не задумывался. На верблюжонка похож. Такой, с губами.

— Ник, а почему ты думаешь, что он тебе поверит?

— Так это же он мне поручил охранять эту несчастную коллекцию. А из нее больше ничего и не пропало, только ожерелье.

Аманда прижалась щекой к груди Ника и затихла. Он тоже молчал, переживая эти минуты счастья и стараясь их запомнить на всю оставшуюся жизнь. От волос девушки пахло смолой и морем, но даже сквозь эти пряные ароматы пробивался тоненький — жасмина и лаванды. Ее аромат, Аманды…

— Ник…

— Что, маленькая?

— А я все думаю про ту женщину… Думаешь, это ее тело нашли?

— Нашла о чем думать. И так страшно.

— Ну правда, Ник? Это она?

— Думаю, да.

— Я видела в новостях… Она совсем на меня не похожа.

— Смерть меняет, девочка. Кроме того, она изменяла внешность сознательно. А в-третьих… никто не знал, какая она на самом деле, Аманда. Ее ловили уже много лет, она не попадалась.

— Ник…

— Да?

— Ты… видел много смертей?

— Ты про Тото, да? Не надо, не думай. Твой дед в чем-то прав, он хорошо умер. Спас всех остальных, помог тебе. Погиб, как герой.

— Почему у тебя такой голос стал?

— Потому что… я не люблю смерть, Аманда.

Даже самую геройскую. Ничего в ней красивого нет, понимаешь? И всегда страшно.

Вот ты спросила, много ли я видел смертей.