Первое свидание - Сандра Мэй Страница 26

Без пяти девять Кэти взяла ноутбук под мышку и направилась к комнате Брюса Блэквуда, искренне надеясь, что не заблудится.

Комнату Брюсу отвели большую и обставленную в современном стиле, это Кэти помнила, но на картины в первый раз внимания не обратила, краем глаза заметив лишь какие-то яркие пятна на кремовых стенах. Теперь же эти картины ее страшно заинтересовали.

Кэти облизнула внезапно пересохшие губы и заставила себя уставиться на абстрактную картину, висевшую на стене. Куда более конкретное произведение искусства в виде совершенно голого Брюса Блэквуда лениво потянулось и мягко поинтересовалось бархатным баритоном:

— Ну и чем же мы займемся сегодня? Надеюсь, Спэрроу, корреспонденцию ты уже разобрала?

Кэти открыла рот, потом закрыла, потом сглотнула и тихо произнесла, не сводя глаз с картины:

— Значит, так: судя по всему, сейчас мы займемся бурным и необузданным сексом. Потом я уволюсь. Корреспонденцию я разобрала. Скажи, босс, а тебе действительно доставляет удовольствие издеваться надо мной?

Брюс крайне неторопливо завернулся в махровый халат и вздохнул.

— Спэрроу, ты мне слишком дорога, а зная твой упрямый, как у ослицы, характер, я не сомневаюсь, что ты и впрямь уволишься, если мы... ну, одним словом, учти, что ты толкаешь меня в пучину разврата.

— Я помню. Ты пойдешь к продажным женщинам.

— Хуже! Я буду вынужден жениться на нелюбимой.

— А что, уже есть кандидатки?

— Ох и язва же ты, Спэрроу!

— Разрешите идти, босс?

— Иди. Кстати, тебя просила зайти к ней Зельма. После завтрака сходи...

— Я уже позавтракала.

Брюс стремительно развернулся от окна и посерьезнел.

— Эт-то что еще такое, а? Демонстрация? Марш протеста? Позорное бегство с поля боя?

Кэти Спэрроу смело посмотрела ему в глаза.

— Я могла бы сказать, что мое человеческое достоинство унижает обращение «милочка», что я никому не позволю вытирать об меня ноги, что Средние века давно миновали и мы живем при демократии... но я всего этого говорить не буду. Скажем так: я нашла себе хорошую компанию. Там рады гостям, там смотрят прямо в глаза, там смеются и сочувствуют искренне, а не напоказ... и еще там готовят потрясающие блинчики по-сицилийски, которые никогда не попадут на... господский стол!

Брюс шагнул к ней, схватил за плечи, слегка встряхнул.

— Кэтрин Спэрроу! Ты все еще работаешь на меня, не забывай...

— О, я помню. Мне не дают об этом забыть. Меня поселили в комнату для прислуги, меня сравнили с предыдущей секретаршей, которая, между прочим, умерла, находясь у тебя на службе, Брюс! Знаешь поговорку — о покойниках или хорошо, или ничего. Мог бы и предупредить свою конноспортивную леди!

— Все. Иди к Зельме.

— Слушаюсь, ваше величество! Будет исполнено, ваше величество! Не извольте...

Он обнял ее так крепко, что у Кэти перехватило дыхание. Приподнял над полом и стал целовать яростно и жадно, словно наказывая ее за что-то.

Будь она хоть немного к этому готова, она бы сопротивлялась или, по крайней мере, не реагировала бы, но... проклятое тело-предатель подвело ее. Кэти с глухим стоном обхватила Брюса за шею и ответила на поцелуй со страстью, испугавшей ее саму.

Он оторвался от ее губ только для того, чтобы прошептать:— Кэт, если бы ты знала, чего мне стоит сдерживаться...

И в этот момент из коридора донесся пронзительный и властный голос:

— Брюси, мой золотой, ты уже проснулся? Поднимайся, соня, пора завтракать — и в море. Сегодня мы идем на яхте...

Кэти выдралась из рук Брюса и, тяжело дыша, одернула футболку.

— Слышал? Труба зовет. По местам стоять, с якоря сниматься.

— Ты меня хотела!

— Нехорошо заставлять леди ждать. Не забудь матросский костюмчик, он тебе страшно пойдет.

— Ах ты...

Пруденс Пилбем возникла в открытых дверях и с неприкрытой яростью воззрилась на Кэти.

— Что здесь такое? Брюс, почему...

— Ради бога, Пру, не изображай из себя ревнивую супругу, застигшую мужа с горничной. Ты не супруга, я не муж, а Кэти — мой помощник. Мы просматривали почту.

— Но ты не одет...

— Потому что утро! Все, хватит, уходите обе. Пру, я буду готов через десять минут.

С этими словами Брюс Блэквуд просто-напросто вытолкал их обеих из своей комнаты и запер дверь.

Пруденс Пилбем развернулась к Кэти Спэрроу и произнесла совершенно отчетливо, хотя и очень тихо:

— Не становись у меня на пути. Раздавлю!