Залог - Виктория Селезнева Страница 26

Конечно, я не смогу и дальше жить в таких шикарных номерах, когда мама уедет, мне нужно будет найти жилье.

Пока мама принимала ванну, восторженно вскрикивая от джакузи, я набрала номер хозяйки квартиры, которую мы с братом снимали.

- Здравствуйте, Елена Олеговна, - произнесла я после «алло».

- Ой, Анечка, - сочувственно произнесла женщина, - бедняжка! Я тебе так соболезную…

- Спасибо.

Ее то явно, в отличие от меня, допрашивали. Я как-то задалась вопросом, почему меня не трогают следователи, но ответ пришел сам собой. Видимо, пока я была в невменяемом состоянии, меня просто не отдал Тимур. Я убедилась, что он может все.

- Я хотела спросить, - я сглотнула, - могу я дожить две с половиной недели до конца срока аренды? А потом съеду?

- Конечно, - преувеличенно бодро ответила женщина, - я понимаю, как тебе тяжело сейчас, живи, сколько хочешь. Могу тысячу тебе за аренду скинуть, все же у тебя такое горе.

Я вздохнула.

- Спасибо, Елена Олеговна, но я одна не потяну… Может, какая-нибудь девочка спрашивала у вас про квартиру, я могу с кем-то на пару снимать.

- Пока нет, - ответила хозяйка, - но если что, я сообщу. А пока живи.

Ну вот, на ближайшее время проблема с жильем решена. А за две недели я подыщу подходящий мне вариант.

Хотела еще Мансуру Камильевичу позвонить, но мама вышла из ванны, и я решила отложить разговор. Сначала нужно как-то пережить похороны.

Мы очень долго разговаривали с мамой, полночи точно. Говорили, плакали, потом опять говорили. Да, мой брат был слегка раздолбаем, но он был хорошим человеком, и не заслужил такого конца. Я очень надеюсь, что тех подонков отыщут, и им воздастся за страдания Юры.

Несмотря на бессонную ночь, утром мы проснулись еще до будильника. Похороны были назначены на одиннадцать утра, и благодаря работе организатора, от нас требовалось только вовремя выйти на улицу, где нас ждал уже автомобиль.

На похоронах ты бываешь в двух ролях: в роли человека, проявляющего дань уважения к усопшему, либо в роли, человека, пережившего горя. Я, к сожалению, относилась ко второму типу.

Помимо нас с мамой, проститься с братом пришли еще три его близких друга, наша троюродная тетя, живущая в Подмосковье и какая-то одна из его девушек.

Могила брата была расположена недалеко от дороги, но в то же время, в довольно спокойном месте. Дорога эта вела в тупик, так что ездили по ней только те, кто приехал навестить своих близких в этой части кладбища.

Мы стояли с мамой, обнявшись. Мама моя плакала, а у меня, как ни странно, кончились слезы. Осталась только едкая черная боль, которая не давала потерять связь с реальностью.

Когда уже церемония подходила к концу, я услышала шум колес. Слегка повернув голову, я увидела черный большой автомобиль. И даже несмотря на то, что Тимур обычно ездит на другом, я знала, что это он. Вот просто знала, и все.

Машина остановилась, и из нее вышел мужчина в черном костюме и четырьмя розами в руке. Вот что ему надо сейчас? Не хочу с ним говорить, по крайней мере, в данный момент.

Я показательно отвернулась, а вот моя мама напротив – уставилась на Тимура.

- Кто это? – тихо спросила она.

- Знакомый.

Я поняла, что игнорировать его при желании не получится.

- Я сейчас.

Я отошла от могилы, и направилась к незваному гостю.

- Привет. Что ты тут делаешь? – спросила я, подойдя к мужчине.

- Нужно поговорить, - ответил он, окидывая меня внимательным взглядом.

- Сейчас? – спросила я, громче, чем стоило бы.

- Сейчас. – Как всегда спокойно ответил Тимур.