На крыльях надежды - Татьяна Солдатова Страница 26

Морозов решительно взял бумаги, погружаясь в чтение, периодически что-то уточняя, делая себе пометки и параллельно предлагая довольно интересные технические решения. Он прекрасный специалист, с этим не поспоришь. Да и проект очень перспективный, масштабный, денежный. И Олегу это хорошо известно.

Но, несмотря на кажущуюся расслабленность и размеренность диалога, напряжение между нами нарастало с каждой минутой. Мы оба понимали, что эта разработка, по сути, является лишь предлогом для другого не менее важного разговора.

Я же за ним все это время наблюдал, отмечая и резкость движений, и хмурое выражение лицо, и раздражение, проскакивающее в рубленых фразах. Как бы Олег ни старался сохранять спокойствие, у него это явно не получалось. Да и вчерашние излишние возлияния этому тоже способствовали.

В некоторой степени я его даже понимал и в чем-то сочувствовал, сам прошел через сложный развод, но моя «доброта» распространялась ровно до того момента, пока Морозов не посягнул теперь уже на мое. Хотя, не думаю, что сравнение наших бывших будет уместно. Они абсолютно разные.

Не знаю, как у него обстоят дела с нынешней женой, но к Светлане Морозов явно неравнодушен до сих пор или же я чего-то не понимаю.

Просто как можно объяснить иначе его нежелание говорить о рождении первенца? Меня, например, когда Сашка только родился, эта новость распирала. Я просто не мог сдержать радость, гордость и еще целый коктейль эмоций. А вот Морозов, напротив, скромно хотел отмолчаться.

Вряд ли это можно списать на заботу о чувствах бывшей жены. Вчера он сильно перебрал, а это не способствует ни четкому мыслительному процессу, ни адекватной оценки своих действий и слов.

Ревность. Вот что сносит крышу даже самому адекватному и уравновешенному мужику. Хватит даже призрачного намека. Все остальное сделает воображение.

Что же… Если все обстоит именно так, то тем более необходимо дать человеку понять, что он сейчас третий лишний в нашем со Светой тандеме.

«Коллега» отвечал мне тем же: размышлял о чем-то своем, периодически хмурясь и оценивая меня уже никак партнера по работе.

Тишину разорвал телефонный звонок.

— Слушаю, — не глядя на экран своего смартфона, зло рыкнул Морозов. — Я перезвоню… Да! Позже… Нет. Сейчас занят.

Сбросив вызов, он убрал телефон в карман.

— Думаю, нам не имеет смысла ходить больше вокруг да около? — сердито предположил Олег.

Кивнул, соглашаясь. И правда, смысла больше нет оттягивать этот момент. К тому же стоит проверить свои умозаключения: и либо подтвердить их, либо опровергнуть.

— Что вы хотите от Светланы? — откинувшись на спинку кресла, медленно постукивал пальцами по столу.

— Что я хочу от нее, это касается только меня и ее… — оскалившись, Морозов практически отзеркалил мою позу, сложив руки на груди. — Посторонних же посвящать в наши отношения, я не намерен.

— Боюсь, Олег Николаевич, вы немного не в теме. Посторонним, в данном случае, являетесь вы… А Светлана теперь моя, — выделив интонацией последнее слово, — женщина.

Мой оппонент дернулся, как от удара. Эта информация ему была настолько неприятна, что он даже не смог контролировать свои эмоции. На какую-то долю секунды его лицо перекосило. Да, он быстро взял себя в руки, но все же это был уже определенный показатель.

Я тем временем продолжил:

— И я бы понял необходимость вашего общения, будь у вас совместный ребенок. По крайней мере, это было бы обосновано, логично и понятно. Но совместных детей у вас нет… Так все же, что вам надо от уже бывшей жены?

Морозов сидел не шелохнувшись, не издав ни одного звука, и лишь яростный блеск глаз, говорил, о его состоянии, граничащим с бешенством. Молчал и я, ожидая дальнейшего развития событий.

— Я уже говорил, Илья Андреевич, — начал он тихо, сжав подлокотники кресла так, что побелели костяшки. — Это только наше с ней дело. И более я не намерен повтор… 

— Вы не поняли, — перебил его холодно. — Нам с вами еще работать вместе, надеюсь. И вам, как никому другому известно, что я предпочитаю не смешивать работу и личное.

— Я вас раньше никогда не подводил! — выдержка Морозова вновь дала сбой.

— А мы раньше и не претендовали на одну и ту же женщину, — парировал в ответ. — Ваши вчерашние претензии… наводят на определенные мысли, не находите? — и, указав рукой на бумаги, находящиеся на его конце стола, твердо обозначил свою позицию. — Хочу, чтобы вы четко понимали, я их подпишу с вами в качестве исполнителя только в том случае, если мы придем к определенным договоренностям… Если же нет, то есть и другие желающие.

— Светлана и сама…

— Вчера я что-то не заметил рвения с ее стороны. Но если она все же сама, то кто я такой, чтобы запрещать.

— Это шантаж.

— Скорее компромисс, обусловленный вашей вчерашней реакцией. Раз уж у нас с вами сложилась такая непростая ситуация, то ее надо решать здесь и сейчас.

— Я подумаю, — выдал Морозов, резко поднимаясь.

— Подумайте, ваше право. Всего доброго, Олег Николаевич. Здоровья жене и дочери.

Дверь за моим гостем тихо закрылась, он буквально в последний момент придержал ее, а я выдохнул, отчетливо понимая, что просто не будет, но и работать с кем попало, тоже не хотелось. Но лучше сейчас все выяснить, чем потом разгребать последствия.