Темное прошлое - Кристина Додд Страница 26

Вслед за мэром прискакал Дункан на своем норовистом жеребце, который куда лучше умел бить копытами по воздуху и отходить задом с поля боя, чем просто спокойно перевозить своего хозяина с места на место.

– Довольно спокойная ночь, - объявил Дункан. - Никакого движения на юг.

Остальные кони беспокойно переступали с ноги на ногу рядом с воинственным Тристаном.

Даже Озборн, конь Уильяма, запрядал ушами и замотал головой.

Но на Озборна действовало не только присутствие Тристана, но также лунный свет, поднимающийся ветер, усыпанное звездами небо и шуршащая под ногами трава. К тому же животному наверняка передавалось беспокойство хозяина. Уильяму тоже не сиделось сегодня на месте. Впервые за много лет он чувствовал, как пульсирует его кровь, как отчаянно бьется сердце, ощущал в воздухе радостное возбуждение при мысли о предстоящей операции. Вернее, он не уставал повторять себе, что волнуется так именно потому, что цель его близка. Скоро к нему в руки попадут те, кто виновен в смерти его жены. Скоро, очень скоро он отомстит за Мэри.

Но была и другая причина его беспокойного поведения. С тех пор, как Уильям встретил Саманту, ему все время… хотелось чего-то. Чего-то иного, чего-то нового.

Неисправимый плут Дункан заметил эту перемену. И немедленно приписал ее появлению Саманты. Уильям же продолжал повторять себе, что страдает от обострения естественных мужских инстинктов, в удовлетворении которых он слишком долго себе отказывал. Но если все дело в этом, почему же он не думает с вожделением о Терезе? Она была весьма привлекательной женщиной его круга, настоящим образцом красоты и грации, она знала свое место, никогда не спорила с ним, не передразнивала, не допускала даже мысли, что Уильям может что-то сделать неправильно. Ведь именно такая женщина ему и нужна. А вовсе не дерзкая гувернантка, посмевшая отчитать его за то, что он уделяет воспитанию девочек мало внимания, и к тому же абсолютно равнодушная к красотам Кумберленда.

Однако именно из-за этой белокурой бестии он не может уснуть по ночам, кожей ощущая ее присутствие в доме.

Следующим приехал Зефания Эван. Спокойный и задумчивый молодой фермер контролировал дорогу, проходящую мимо его земли. Он имел особое чутье и всегда безошибочно угадывал, кого можно пропустить спокойно, а кого следует остановить. Потрепав по холке коня, Зефания сообщил:

– Дороги к востоку пусты, сэр, если не считать разбитого неподалеку цыганского лагеря.

– Цыгане? - встрепенулся Гревилль. - Всем известно, где цыгане - там беда.

– Только не эти цыгане, - возразил Эван. - Они проходят через эти земли каждый год по пути на ярмарку. И заняты только своими делами.

– Мы охотимся не за цыганами, - напомнил Уильям, - нас интересуют подозрительные иностранцы и англичане, а также женщины, которым нечего делать в этих местах.

– Шпионы держались бы подальше от этих мест, если бы мы схватили парочку и повесили в назидание остальным, - заявил Гревилль.

– Но мы вовсе не хотим, чтобы они держались отсюда подальше, - возразил Уильям. - Наша цель в том, чтобы заманить их в руки местных разбойников, и это лишь часть цены, которую им придется заплатить за то, что они ввязались в опасную игру.

– Так было раньше, но не теперь, не правда ли? - глаза Гревилля возбужденно сверкнули в лунном свете. - Теперь мы ловим их и держим под замком, потому что… - Гревилль осекся. Он не знал, почему полковник Грегори сменил тактику, а тот не собирался объяснять ему больше, чем необходимо.

– Да, это так, - лишь кивнул он. - Теперь мы хватаем их всех, чтобы обыскать их вещи, одежду, обувь - все тайные места, где можно спрятать письмо или записку.

Ушей Уильяма достиг отдаленный цокот копыт на большой дороге. Кто-то скакал во весь опор прямо к ним. Все четверо мужчин отступили в тень окружающих поляну деревьев.

Это был юный Мило, гнавший лошадь, чтобы сообщить, что на дороге, ведущей от Хоксмута на запад, он видел большую карету с крестом на дверцах.

– Что за крест? - Уильям приготовился скакать в том направлении.

– Я не сумел разглядеть в темноте.

– Сегодня? Сейчас? - взволнованно забормотал Гревилль.

Уильям, Дункан и Эван не стали тратить время на расспросы, они поскакали вслед за Мило к большой дороге. В некотором отдалении за ними следовал Гревилль.

Неужели это возможно? Неужели лорд и леди Фезерстоунбо смогли добраться сюда раньше, чем ожидал Трокмортон? Доскакав до поворота дороги, все четверо поглубже надвинули на глаза шляпы и повязали лица платками, превращаясь в страшных разбойников, терроризирующих Озерный край.

Когда на дороге показалась карета, они заняли свои места на обочинах. Уильям выстрелил в воздух. А остальные нацелили свои ружья на кучера, который тут же безропотно натянул поводья, останавливая карету.

– Стоять и не двигаться! - крикнул Уильям.

Дункан подъехал к карете и распахнул дверцу.

– Выходите!

В ответ раздался низкий и слегка насмешливый женский голос:

– Вот это встреча. О такой приятно будет рассказать друзьям!

Уильям еще раз порадовался тому, что лицо его скрыто под платком, потому что у него непроизвольно приоткрылся рот. Тереза? Тереза уже здесь? Как быстро она поспешила откликнуться на его зов!

Голова леди Маршан показалась из кареты. И лунный свет озарил ее прекрасные черты. Она улыбнулась, но улыбка ее была улыбкой хищницы, без тени обаяния. Тереза вышла из кареты и встала на дороге. Под распахнувшимся плащом была видна ее высокая грудь, привлекавшая взгляды всех находившихся возле кареты мужчин. Уильям не мог не признать, что в лунном свете Тереза походит на изящную и пикантную фарфоровую статуэтку.

– Красавец разбойник останавливает карету, чтобы отобрать у меня мои драгоценности? Интересно, что скажет на это тот, к кому я еду, - полковник Грегори? Не сомневаюсь, эта история позабавит его!

Дункан, должно быть, был поражен ее красотой не меньше остальных. Но он стойко продолжал играть отведенную ему роль негодяя с большой дороги. Спрятав пистолет, он подошел к графине и, в шутовском приветствии приподняв шляпу, спросил:

– Кого я имею честь приветствовать, миледи?

– Графиню Маршан, негодяй, и ты очень скоро пожалеешь об этом.

Быстро намотав на кисть волосы Дункана, она дернула руку вниз, заставляя его опуститься на колени. Затем, выхватив из-за пояса «разбойника» его же собственный пистолет, Тереза приставила его к виску несчастного и все с той же улыбкой, от которой у Уильяма застыла в жилах кровь, оглядела остальных нападавших и спокойно произнесла:

– Вы дадите нам проехать спокойно, или я вышибу ему мозги.

Гревилль заблеял что-то, словно овца. Эван отвел своего коня назад.

Тереза выглядела миниатюрной, но отнюдь не беззащитной. Напротив - весьма решительной и непоколебимой. Уильям дал своим людям знак, и они поскакали к лесу.