Не соблазняй повесу - Сабрина Джеффрис Страница 26

– Вы заявили, что хотите приключений. Я счастлив служить вам в этом. – Лицо его с горящими глазами было совсем близко. – Но то были всего лишь пустые разговоры, не так ли? Вам нужны такие приключения, которыми вы могли бы управлять. Но вы не можете, вы не в силах управлять мной.

– Вы в этом уверены? – спросила Амелия, глядя ему в глаза, но тут же спохватилась: не стоило говорить такое разъяренному мужчине, который вообразил, будто она и ее соотечественники намерены подчинить его своей воле. Но с другой стороны, находясь во власти своего темперамента или своих страстей, он может высказать больше, чем хотел бы. Поэтому она кивнула и добавила, стараясь выглядеть совершенно беззаботной: – Думается, до сих пор я справлялась с вами.

Затаив дыхание, она ждала его ответа: как знать, чем могут для нее обернуться ее насмешки над «дикарем»!

Однако Уинтер не разразился гневом, а вроде бы задумался.

– Ну что ж, выходит, я виноват.

– В этом нет никакого сомнения.

К удивлению Амелии, он улыбнулся, наклонил голову и прижал губы к ее уху.

– Моя сабля. Признайтесь, вы все это проделали нарочно?

– О чем вы говорите?

– Сегодня утром в вашей комнате для завтраков вы начали гладить мамелюкскую саблю, которую я вам показывал по вашей просьбе. Вы ведь понимали, как действуют на меня все эти лукавые ваши речи о том, насколько тверд мой клинок.

Амелии чуть не стало дурно.

– Не могу представить, что вы имеете в виду.

– Вы намеренно гладили мою саблю и говорили о том, что могли бы ее начистить, и о том, что ее надо вложить в ножны, выделали это с единственной целью возбудить меня и оставить в таком состоянии без всякой надежды на облегчение.

– Не будьте смеш...

Лукас не дал ей договорить.

– И я отреагировал как любой мужчина. То есть в точности так, как вы и ожидали, верно?

Он шумно дохнул ей в ухо, но Амелия не видела его лица и потому не могла понять, была в этом злость... или что-то другое. Но что бы оно ни было, сама его близость, такая угрожающая, напугала Амелию.

И одновременно придала ей храбрости. Повернув голову, она посмотрела Уинтеру в глаза:

– Если вы пришли в возбуждение, то лишь потому, что у вас развращенный ум.

Глаза у Лукаса засверкали.

– Вы это начали, стало быть, именно у вас развращенный ум. – Он поднял руку и погладил Амелию по голове. – Этакая маленькая распутница. Но я готов поклясться, что ни один мужчина еще не был с вами в постели.

– Разумеется, нет!

Амелия попробовала высвободиться, но Лукас крепко прижимал ее к стене.

– В таком случае откуда вы узнали, как вести себя нынче утром, чтобы поставить мужчину на колени, даже не прикоснувшись к нему?

– Я... ну, я просто догадывалась, вот и все.

– Вы догадывались, – повторил он с иронией.

Он поцеловал ухо Амелии, потом куснул мочку, и Амелия почувствовала восхитительную дрожь. Подумать только, какими чувствительными могут быть уши!

Потом он провел губами по ее шее – вплоть до той ямочки внизу, на горле, где часто-часто бился пульс, и поцеловал это местечко.

– Послушайте, Амелия, вы слишком невинны, чтобы догадываться о таких вещах. Откуда вы все это узнали? Быть может, ваша мачеха научила вас соблазнять...

– Ну уж нет, – со смехом перебила его она, сама мысль о том, что Долли могла бы научить ее соблазнять мужчин, была нелепой.

Лукас еще раз поцеловал ее в ямочку на шее.

– Но ведь кто-то научил вас. А поскольку ваша мачеха вдова...

–Я читала книгу, – выпалила Амелия.

Лукас откинулся назад и уставился на нее:

– Книгу?

Амелия покраснела.

– Книгу о гаремах у берберов. О том, чем там занимаются.

Лукас удивленно приподнял густую бровь:

– Вы имеете в виду одну из тех книжонок, которые некий англичанин сочиняет для того, чтобы пощекотать нервы глупцам? Зачем вы читаете подобную дешевку?

Амелия выставила вперед подбородок.

– Из любопытства, конечно. Каким еще образом молодая женщина, ведущая замкнутый образ жизни, может узнать о... некоторых вещах?

Лукас расхохотался:

– Вы решили, что сможете узнать правду из басен о гаремах? Половина из них лжива, а другая половина являет собой набор нелепых преувеличений.

Его смех разозлил Амелию.

– Эти книжки, безусловно, правдивы насчет того, как возбуждать мужчину, судя по тому, насколько легко я сумела раздразнить вас.

Его веселость превратилась неожиданно во вспыхнувшее желание.

– Хороший довод, – проговорил он и потянулся к губам Амелии, но не поцеловал ее, а спросил: – Итак, вам любопытно узнать, что на самом деле происходит в гаремах?

– Да, – призналась она.

– В таком случае следует удовлетворить ваше любопытство.

Амелия насторожилась:

– Что это значит?

Лукас крепче обнял ее рукой за талию.

– Сдается мне, что вы сегодня были необычайно любезны по отношению ко мне. Не скупились на уроки хорошего тона: не велели мне сквернословить, расстегивать на людях сюртук, садиться даже в тех случаях, когда сами довели меня до... ну, скажем, саморазоблачения. А поскольку мы с вами заключили соглашение о том, что в обмен на ваши уроки я строю для вас приключения, я мог бы позаботиться об этом рямо сейчас.

У Амелии так прыгало сердце, что она с трудом нашла лова для ответа.

– Прекрасно сказано. Но то, что вы показываете мне корабль, и есть приключение. Этого вполне достаточно.

– Чтобы отплатить за ваши многочисленные добрые дела? – возразил он с явным сарказмом в голосе. – Вряд ли.

И к ее величайшему смущению, он положил руку ей на грудь.

– Лукас! – Амелия схватила его за руку. – Что вы себе позволяете?

– Вам любопытно узнать, что делают пираты-берберы со своими пленницами. Вот я вам и показываю.

– Если вы задумали погубить меня...

– До этого не дойдет, обещаю вам. – Лукавая усмешка заиграла у него на губах. – Вы можете сохранить свою невинность и при этом отведать то, что испытывают пленницы.

Он провел ладонью по ее груди – медленно и с чувством.

– Но...

Он замкнул ее уста своими, целуя с такой страстью и жадностью, с какими человек поглощает свою последнюю пищу. И она не могла отказаться от этого поцелуя, как не может Земля отказаться от притяжения к Солнцу.

Она воображала это сотни раз. Случалось, что она гладила свое тело, но эти прикосновения лишь возбуждали желание получить, большее. Она понимала, что не получит большего, пока не выйдет замуж. Может быть, поэтому поведение Лукаса и казалось ей столь возбуждающим и безрассудным.