О чем шептал океан - Кристин Лестер Страница 26

— Да как же я могла? — прошептала она, с ужасом распахивая глаза. — Как я вообще могла советоваться с Антуаном всю свою жизнь?

Он любил ее, а она рассказывала ему о своих мужчинах. Он ревновал ее, а она возвращалась поутру и требовала тишины в доме, чтобы отоспаться после ночи любви, проведенной с другим. Он лечил ее душу, уговаривал ее совесть, он был ей ближе родной матери, а ей всегда было с ним лишь скучно. Благодарность — вот единственное чувство, которое она искренне испытывает к нему.

— Да как тебе не стыдно?! — громко прокричала она, встала и, пошатываясь, пошла дальше.

За спиной слышалось металлическое бряцанье: кружка осталась плавать среди камней, и ее терзала волна. Кэтрин шла вперед, нетрезво ступая и пытаясь разложить в своей голове все по полочкам. Собеседник, которого она жаждала сейчас заполучить, вдруг нашелся сам собой: это оказалась ее совесть.

— Итак! — сказала Кэтрин. — Начнем сначала. Я приехала сюда отдохнуть от всего. От воспоминаний — тоже. Вместо этого встретила Остина, и воспоминания набросились на меня… Набросились… и растерзали!

Здесь совесть тяжело вздохнула. Кэтрин отмахнулась:

— Подожди, не мешай… Потом я решила отбить его у Софии и придумала эту чертовщину с Джеймсом… Осторожно, не упади. Потом — уехал Антуан, и ему стало наплевать, что со мной будет. Потом — мы утонули, и оказалось, что Джеймс любовник Софии. — Она немного помолчала, переводя дух. — А сейчас выясняется, что я совсем не люблю Остина. Это как же понимать?!!

Совесть коварно молчала.

— Нечего сказать? Вот так-то! — заключила Кэтрин и попыталась сесть на камень у воды. Голова сильно кружилась, в ушах стоял шум грозы, а может, это из-за виски… — Вот бы черт тебя побрал! — воскликнула она, соскальзывая с камня в воду. — Оказывается, я порчу жизнь такому замечательному парню! И второму, возможно, тоже. Пока не испортила. Но скоро испорчу.

«И заметь: Антуан мог бы давно найти себе девушку, которая его любит, — добавила совесть. — А не скакать вокруг тебя, обуреваемый физическим влечением и призрачными надеждами на взаимность… О как я сказала!»

— Ну и что! — возразила ей Кэтрин. — Мог бы — нашел бы! А если не нашел, значит, ему приятнее быть мазохистом. А вот Остин…

«Ну уж Остин-то точно герой не твоего романа! — перебила совесть. — Оставь его в покое наконец. Ну просто собака на сене!»

— Да?! А если он сам лезет ко мне, значит, у него не все в порядке с Софией. И вообще! Они квиты: София — любовница Джеймса.

В это время послышался крик. Кэтрин обернулась: это голос Джеймса. Наверное, ее ищут.

— Кэтрин, ну слава богу! — Он подбежал к ней весь мокрый, с кончика его носа капала вода, как тогда, после крушения. — Я чуть с ума не сошел! С кем ты тут разговариваешь? Зачем ты ушла?

— Ой, Джеймс! — Она оступилась и, чтобы не упасть, повисла у него на плечах, нарушая свои самые грозные утренние обещания.

Немного опешивший Джеймс подхватил ее и поставил ровно.

— Ты что тут делаешь, я спрашиваю. Зачем ушла?

— Я тут… Мы тут общаемся.

— С кем?

— А! Это не важно. Мне стало одиноко, захотелось с кем-нибудь поговорить.

— И для этого ты пришла сюда? На безлюдный берег? Странная идея.

— Вам там так хорошо, я не хотела вам мешать.

— Ты опять за свое? Я же объяснял тебе утром, что между нами…

— Я все помню. Я заблудилась. Прости меня, Джеймс. Я собака на сене.

Ей показалось, что он улыбнулся.

— Да мы никак напились?

— Честно говоря, я никогда не пью.

— Да, я заметил.

— Только три раза в жизни. — Она сокрушенно всхлипнула, вытирая нос о его рубаху. — И все три — когда приехала сюда. Почему?

— Не знаю. Тебе это не нравится?

— Очень! Очень, Джеймс. Знаешь, я такая плохая!

— О-о-о, ну все. Тебе пора бай-бай.

— Нет! Давай поговорим. Прямо здесь поговорим!

— Обязательно здесь? — Он крепко держал ее, обнимая за спину, и, будь Кэтрин немного трезвее, ее непременно возмутило бы такое положение вещей, особенно в свете того, что было сказано сегодня утром.

— Да, здесь. Подожди… О чем я говорила?

— О том, что ты плохая.

— Да! Я сейчас иду и думаю: ну как я могла так поступать с Антуаном! Он меня любит, а я его… Я… мне в жизни всегда все приносили на блюдечке, я никогда ничего не делала сама. Я даже работать не люблю. Потому что ну… мне папа все равно дает деньги. А Остин… а когда я жила с Остином, я все делала сама. Может, за это я его и полюбила, а?

— Тебе виднее.

— Да. Так вот… о чем я?.. Сейчас я шла и грустила. Я думала, как хорошо будет поговорить с кем-нибудь, например с Антуаном, чтобы разобраться во всем, что меня мучит. Ведь он всегда мне помогал.

— Бедный Антуан!

— Вот! Вот!!! Вот и я об этом говорю. Вдруг я упала, ударилась головой и поняла! Как я могла раньше говорить ему всякое такое, он же ревновал меня! А я всю жизнь обсуждала с ним своих мужчин, советовалась!

— В самом деле? И он давал тебе хорошие советы?

— Да! Советы были хорошие, а недавно он сказал, что любит меня. Представляешь? А я-то нет!

— Вот это я как раз очень хорошо представляю.

— Что он меня — да, а я его — нет?

Джеймс расхохотался:

— Вот ты сейчас совершенно точно дала определение вашим отношениям. Именно так. Он тебя — да. А ты его — нет.

— О.

— Знаешь, меня это тоже поначалу озадачивало, когда я видел вас вместе.

— Меня и саму это озадачивало. Но я не смогу без него жить. Я не привыкла. Но и с ним — тоже не могу. Мне с ним скучно, все слишком предсказуемо, все слишком хорошо… Он слишком… Он мне как брат! Невозможно спать с человеком, с которым в детстве ходила на один горшок!

— Неужели на один горшок?

— Да! Мы выросли вместе и писали в один горшок!

— О, писать в один горшок — это уже тонкая китайская эротика.

— Да перестань ты смеяться!

Но Джеймс странно смотрел на нее и сказал:

— А я и не смеюсь. Я все так же ему сочувствую, Знаешь, я бы на его месте не выдержал, задрал бы на тебе юбку и…

Она махнула рукой.

— В общем, сегодня я окончательно поняла, что никакой свадьбы у нас не будет. Вернее я это поняла, когда сидела у парикмахера… А сегодня… Антуан! То есть Джеймс! Мне надо с тобой поговорить.

— О-о-о! Почту за честь! Теперь ты решила выбрать в главные советчики меня.

Она опустила хитрые глаза.