Няня по принуждению - Анна Шварц Страница 26

Когда такси подъезжает к дому Амира, начинается проливной дождь.

— Скажите адрес, откуда мы приехали, — прошу я таксиста, забирая у него сдачу.

— Девушка, с вами все в порядке? — он поворачивается и внимательно смотрит на меня. — может, в полицию? На вас лица нет.

— Все в порядке, — выдавливаю я, — просто скажите адрес. И быстрее.

Я пытаюсь улыбнуться, чтобы таксист не поднял панику. Вряд ли, если я произнесу “вы знаете, жить мне осталось около часа”, этот простой на вид дядька лет пятидесяти, с намечающейся сединой на висках, хоть что-нибудь сможет сделать.

Мужчина, бросив еще раз в мою сторону напряженный взгляд, называет адрес, и в этот момент дверь машины рядом со мной открывается. Я вздрагиваю, когда внутрь заглядывает незнакомый человек, но потом понимаю, что это охрана Амира. Это не Лысый. Какой-то другой мужик. Он поднимает к лицу рацию и коротко произносит:

— Вернулась.

Таксист напряженно смотрит на него, и я его понимаю. И, к сожалению, его ждет очередное потрясение, когда дверь со стороны водителя открывает другой человек и произносит ему коротко и сухо:

— Выходи.

— Чего? — возмущается таксист, — я работаю, вообще-то. Просто ее довез, алё! — он замолкает, когда видит наставленный на него пистолет и медленно отпускает руль, — я понял… ребят, в натуре ничего не делал…

— Он просто довез меня домой! — выкрикиваю я, вылезая из машины. Мне не хочется, чтобы бедняга таксист оказался в центре каких-то непонятных криминальных разборок, — не трогайте его!

— Пожалуйста, не переживайте, мы разберемся с этим, — произносит человек Амира, и жестом указывает на ворота. Ледяной дождь бьет меня по обнаженным плечам и рукам, струйками стекает по лицу. Я делаю шаг, другой, оглядываюсь на таксиста, который нервно переминается с ноги на ногу, и охранник уводит меня. Я слышу лай собаки где-то сбоку, мелькают размыто садовые фонарики… Отдаленно понимаю, что иду я босиком — боже, кеды-то остались в примерочной.

Но мне уже плевать. Пузырек с ядом холодит мне ладонь, и я незаметно запихиваю его в лифчик, отвернувшись. Если я выроню и потеряю его — Амир мне не поверит. Или, не дай бог, разобью в своей руке…

Наверное, я запомню эту ночь навсегда. Наверное, в память мне врежется громкий, почти оглушительный стук дождя, который пеленой закрывает особняк впереди, и то, как я поднимаюсь по блестящим, мокрым ступенькам, выложенным светлой плиткой. Как я захожу в теплый дом и ахает прислуга, увидев меня. В остальном все будто размывается вокруг, пока мы идем по дому, и мир вокруг вновь приобретает резкость, только когда мой сопровождающий толкает дверь в кабинет Амира, снова приглашая меня жестом внутрь.

В этот момент сердце словно падает вниз, а ноги становятся ватными и неподатливыми. Кажется, я потеряла решимость.

Я медленно захожу. За спиной закрывается дверь. Я встречаюсь с горящим и мрачным взглядом Амира, который медленно поднимается из-за стола.

Слова, которые я хотела произнести, встают комом где-то в горле. Это может быть последним часом моей жизни — такая мысль словно отравленным кинжалом жалит мне прямо в сердце. Почему я думаю, что Амир мне поверит? Он может даже не выслушать меня.

— Мне надо кое-что сказать… — еле выдавливаю я, пока Амир, словно огромный, черный тигр стремительно приближается ко мне, — пожалуйста, выслушайте меня…

Его пальцы смыкаются у меня на горле, заставляя замолкнуть, и он рывком поднимает меня выше.

— Дрянь, — рычит сквозь зубы он мне в лицо, пока я беспомощно барахтаюсь, царапая его руку. До этого дня я не видела Амира злым. Черт, он даже тогда, в лесу не был настолько злым. Сейчас, похоже, он подписал мне приговор, — ты меня достала.

— Выслушайте меня…

— Замолчи, — каждый слог он выплевывает с душной, темной яростью, которая будто обжигает мне лицо, — что за дерьмо на тебе? — большой палец с силой проводит по разбитой губе, размазывая тональный крем, и я вскрикиваю от боли. В такси я начала наносить тон, но потом остановилась, решив, что это не нужно. Лучше бы я вообще этого не делала. Может, увидев мой плохой видок, Амир бы был чуть менее злым…

Он опускает взгляд вниз и замолкает. А потом неожиданно нагло запускает руку мне в декольте, и…

Воздух из моих легких вылетает со всхлипом, когда он достает из выреза платья маленький флакончик. Поднимает его на свет, зажав между пальцами и внимательно рассматривает. И когда он медленно переводит взгляд на меня, я понимаю, что он догадался. Догадался, что я не просто так прячу эту дрянь, а значит, она чем-то опасна.

Я забываю, как дышать, и следующие секунды жизни становятся для меня адом. Все, спасения не будет. Он сделал свои выводы, и, судя по его взгляду, уже похоронил меня.

— И что тут у тебя? Снотворное? Яд? Так тряслась передо мной, а теперь пришла травить? — усмехается внезапно Амир. Вот только веселья в его глазах я не вижу ни капли. Он разжимает пальцы, и я едва не падаю на пол. Обнимаю себя руками, сжимаясь перед этим монстром, — не отвечай, сейчас узнаем. Давай. Куда подлить-то эту дрянь хотела? Неси воду. Сейчас покажешь, как тебя надоумили.

— Это яд, — признаюсь я. Смотрю вниз, боясь взглянуть в лицо своему кошмару, — я спрятала его, чтобы ваша охрана не нашла. И чтобы не потерять. Я не собиралась давать его вам….

Я рвано выдыхаю. Амир молчит, не перебивая. Уверена, что он смотрит на меня сейчас с презрением и недоверием, потому что я слишком поздно призналась. Надо было спрятать флакончик получше, но кто ж знал, что он будет опять заглядывать мне в декольте? Хотя, он делает это уже не впервые.

— Меня украли, — я поднимаю, все-таки, глаза и встречаюсь с ним взглядом. Как же это сложно — смотреть на него и говорить. Словно пытаешься болтать с хищником в джунглях, который вот-вот собирается на тебя прыгнуть. — а ваш Лысый стоял спиной к кабинке и ничего не заметил. Потом меня увезли в машине, и дали снотворное. Я проснулась в каком-то гараже, мне вкололи яд и сказали, что я должна вас отравить за час, или… умру. А если сделаю, что надо — смогу к ним вернуться и получить противоядие.

Пока я медленно рассказываю это, Амир смотрит на мою руку. Если он ищет след от иглы — он там есть. Он заметен.

— Я не собиралась этого делать…я не хочу этого делать, — я закрываю лицо ладонями, всхлипывая, и чувствую, как слезы льются теплыми дорожками по щекам, — но тогда я умру. Пожалуйста, помогите мне. Вам, наверное, плевать, или вы мне не верите, но мне больше не на кого надеяться. Я не убийца. Вы отец моего племянника. Я просто не могу сделать такое и жить дальше.

— Дура, — слышу я внезапно усмешку и убираю руки от лица. Амир смотрит на меня скептически и с жалостью, — ты им нафиг не нужна. Никто там тебя не ждет и ничего у них нет. Отправилась бы на тот свет вместе со мной.