Моногамист - Виктория Мальцева Страница 26

Улыбается тепло, и я… Я решаю, что всё не так уж и плохо…

RHODES — Raise Your Love

Но на самом деле плохо было ещё долго. Очень долго. Плохо было всегда. Я понял, что нахожусь в депрессии, и впервые обратился к специалисту — так начались мои походы к докторам. Но лечить было нечего. Дело в том, что я — генетический моногам. Редкий экземпляр.

Нет, на самом деле моногамов 12–13 % от общего числа мужчин. Но то, что случилось со мной, разъяснить мне смог только мой психотерапевт:

— У вас очевидны юношеские импринты.

— Что у меня очевидно?

— Импринты — более или менее жёстко заданные программы, которые мозг генетически обязан принимать только в определённые моменты своего развития (то есть только в юности), известные науке как моменты импринтной уязвимости. Они составляют основы функционирования нашей психики и определяют типичные поведенческие реакции.

Итак, моё долгое общение со специалистами в области психологии и психиатрии значительно прояснило картину: в юности со мной случился сексуальный импринтинг. Дважды!

В первый раз в 15 лет. Он сформировал мой полигамный тип сексуального поведения. Причём полигамный из ряда вон.

Второй в 17 лет. Этот запрограммировал меня на моногамию. Тоже из ряда вон.

Две крайности.

Второй импринт произошёл естественным путём: генетически все мужчины в нашем роду ему подвержены, если верить моему отцу. Мой естественный импринт — Лера. Я биологически запрограммирован на секс только с ней, запечатлев в юности её образ. Отсюда мои проблемы с женой.

Хорошая новость: как моногам, я способен на эйфорические переживания в постели, бурные и ярко окрашенные. Но только с импринтом — то есть с Лерой.

Для полигама секс — регулярное удовлетворение физических потребностей, он не способен на эмоции во время секса. Это мой тип сексуального поведения в те периоды, когда я нахожусь под действием импринта, случившегося в 15 лет. Именно в этом возрасте у меня произошла психическая травма, которая оставила патологический импринт — склонность к сексу со всеми женщинами, оказывающими мне знаки внимания, и особенно теми, которые имеют физический контакт со мной.

В зависимости от моего эмоционального состояния, от траектории движения моей жизни или её событий импринты включаются и выключаются. Это означает, что я могу чередовать оба типа поведения: полигамный и моногамный. Это — редкость. В моём случае — патологическая, потому что я испытываю неудовлетворение и чувство вины, склонен к депрессиям и даже суициду.

Всё просто: не было Леры, я был полигамен и дееспособен. Когда мне осточертело прыгать по постелям (тем более, что генетически я склонен к моногамии), в моём мозгу включился «Лерин импринт», и я, как одержимый, бросился искать её, просто ведомый инстинктом: мне нужен секс, а у моногама он возможен только с объектом импринтинга, то есть с Лерой.

С Лерой ничего не вышло, и в моём мозгу вновь включилось полигамное поведение, но когда дело дошло до жены, то есть женщины, с которой я должен иметь регулярный секс и ожидать от нее потомство, у меня случился разрыв шаблона: там место только одно, и оно — Лерино.

Лечить это нельзя, невозможно. Это моя сущность. Я должен её принять и научиться жить с ней.

Решить проблему я смогу, только настроив себя не воспринимать жену как жену, а как случайную женщину, чтобы включить импринт полигамности и элементарно иметь возможность возбуждаться. Тут в ход пошли советы: разнообразить сексуальную жизнь, костюмы, игры и тому подобное.

Мне стало тошно. До ужаса. Все вокруг считают меня секс-гигантом, да я и сам себя им считал — было время. И тут вдруг разнообразить…

Объективно секс мне нужен и несколько раз в день, но только не с ней, не с женой.

Как жить?