Дворец иллюзий - Читра Банерджи Дивакаруни Страница 25

Я встала, стиснув зубы. «Я могу преодолеть это», — сказала я себе. Но как же мне было больно! Я не хотела мириться с таким унижением. Я была женщиной. И я должна была направить свои силы совсем на другое.

Я увидела дерево баньяна в стороне от дороги и села в его тени. Вытянув ноги, я пыталась не замечать боль, пульсирующую во всех конечностях. Это даже хорошо, что я так устала. Моя усталость, словно щит, защищала меня от страха. Что подумает муж? Я глубоко вздохнула и скрестила руки. Я выжидающе всматривалась в его удаляющуюся фигуру, чтобы увидеть, как скоро он заметит мое отсутствие и что он тогда сделает.

* * *

Вот как я попала в такое затруднительное положение.

Карна уехал. Зал гудел о неудачах, которые постигли королей. Дурьодхана кричал, что состязание было несправедливым и невыполнимым. К тому же он не собирался показываться друзьям побежденным.

— Давайте покинем дворец в знак протеста, — кричал он, обращаясь к другим правителям.

Но кто-то (думаю, это был Шишупала) с лицом, перекошенным от злости, вскричал:

— Почему мы должны так просто покинуть дворец, не оставив Друпаду ничего, что будет напоминать ему о нас?

Я увидела, как напряглась спина Дхри, и он дал знак командующему армией Панчаала.

Затем брахман сказал:

— Могу я попробовать?

Мои мысли были заняты Карной и тем, как я с ним обошлась. В груди щемило, словно кто-то взял мое сердце руками и стал его сжимать. Я заметила, но без какого-либо интереса, что длинные волосы мужчины были собраны в традиционный пучок. Белая грубая одежда покрывала его узкие плечи. Он был молод. Его улыбка обнажала крепкие прямые зубы — большая редкость среди бедных. Цари надсмехались над ним, но брахман не унывал.

— Брахманы более благородного происхождения, чем принцы, — заявил один из присутствующих. — Дайте ему попробовать, он имеет право.

Кто-то выкрикнул:

— Не стоит недооценивать силу молитвы! Она может спасти тогда, когда физическая сила не помогает.

Брахманы и кшатрии, между которыми существовало давнее противоборство, обменялись многозначительными взглядами.

Дхри, немного успокоившись, жестом пригласил молодого брахмана в центр зала.

Брахман что-то быстро произносил, наверное молитву, хотя в его голосе не слышалось никакой мольбы. Одним движением, быстрым как вспышка света, он натянул лук. Выстрел. Щит раскололся пополам и со звоном упал на пол. А рыба, все еще медленно вращающаяся, криво свисала с потолка. В ее медном глазу торчала стрела брахмана.

Толпа восторженно закричала, в то время как цари сидели в зловещем молчании. Дхри крепко пожал руку брахмана; отец спустился с трона; а священники поспешили к победителю. Сопровождающие меня ринулись вперед, усыпая дорогу цветами и исполняя свадебные песни. Кто-то вложил мне в руки свадебный венок. Брахман был очень высоким. Ему пришлось нагнуться, чтобы я могла надеть венок на его шею. Кто он? Возможно, Кришна знал его, но в толпе людей я не могла отыскать своего мудрого друга. Как брахман мог быть так искусен в стрельбе из лука? Я пыталась разглядеть на его теле следы от былых сражений, но белая накидка скрывала его плечи. Дхаи-ма рассказывала, как боги, приняв человеческое обличие, спускались на землю, чтобы жениться на непорочных принцессах, но я сомневалась, что я была достаточно непорочна для этого. Я пыталась рассмотреть его, но он намеренно отворачивал лицо. Один из царей стал дуть в раковину, призывая остальных к бою. Тут же подхватили остальные. Хурри, Панчаали, Дхри стали перешептываться. Почему брахман не хотел встречаться со мной взглядом? Встав на цыпочки, я молча набросила на него гирлянду. Так ли должен совершаться свадебный обряд? Не слишком ли быстро все происходило? Он торопливо надел на мою шею ожерелье из раковин каури, которые носят только бедные деревенские женщины. Итак, я была замужем.

Тотчас началась схватка. Двадцать царей, а может, и больше, ринулись к моему мужу-незнакомцу. Он исчез в блеске мечей. Я уставилась на беспорядочную массу из мужчин и оружия. Я должна была волноваться за моего новоиспеченного мужа так же, как и за себя, — но ничего подобного со мной не происходило. Дхри выкрикивал приказы, в то время как ему приходилось отражать нападения и нападать самому. Группа царей перекрыла вход, мешая нашим солдатам попасть в зал.

Невероятно, но незнакомец появился из этого моря оружия невредимым. Даже накидка, повязанная вокруг его плеч, была цела. Я ожидала увидеть злость на его лице, но вместо этого лишь заметила ожесточенное ликование. Он протолкнул меня вперед, целясь из лука в толпу. Мне показалось, он что-то невнятно говорил. Выпущенная им стрела рассыпалась сотнями искрами света, которые, соединившись, упали обжигающей сетью на царей. Они бросились в разные в стороны и, словно пьяные, спотыкались друг о друга. Это было прекрасное наказание. Когда он прицелился во второй раз, цари, не дававшие войти нашим солдатам, потеряв строй, разбежались кто куда.

— Госпожа, — сказал незнакомец, опустив глаза. — Я прошу прощения за страх, причиной которого я, возможно, стал.

Теперь я была уверена, что он не был брахманом. Догадки и предположения завертелись в голове. Я прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть его.

— Меня не так легко напугать, — ответила я.

* * *

Вскоре после того, как я расположилась под деревом, мой муж поспешил ко мне. Я заметила, что он хмурился. Он начал было что-то спрашивать, но потом увидел мои ноги и покраснел. Опустившись на колени, он начал осматривать мои стопы. Он сделал из листьев чашку и принес мне воды из пруда, чтобы я утолила жажду и омыла ноги. Затем, оторвав кусок от своей накидки, он обмотал мне ноги и извинился, что не заметил мои страдания, так как был поглощен проблемами. Когда я спросила какими, он лишь покачал головой.

Я внимательно посмотрела на его лицо, пытаясь вспомнить его среди тех портретов, которые я видела. Но на холсте был нарисован самоуверенный мужчина с усами, короной на голове, драгоценными сережками и длинными вьющимися локонами, которые были смазаны маслом и источали аромат. Это же лицо — худое и загорелое, с высокими, аскетическими скулами, волосами, зачесанными назад — смущало меня.

И я, не в силах больше бороться со своим любопытством и исполненная решимости, быстро скинула накидку с его плеч. Вот они, шрамы от сражений! Я осмелилась прикоснуться к шраму в верхней части руки. Его глаза устремились на меня. Странно, но это были словно совсем другие глаза! Как такое возможно? Но нет, у меня не было права даже и думать об этом, не то чтобы спросить! Теперь это была моя судьба. Ради семьи и пророчества, сделанного при моем рождении, я должна была достойно встретить все испытания.

— Ты Арджуна? — спросила я.

Он не ответил, но улыбнулся, и черты его лица тут же смягчились. Это должно было польстить мне, но на сердце у меня было тяжело. Тем не менее я заставила себя не убирать руку с его плеча. «Ты его жена», — сказала я себе. На ощупь шрам был тверже, чем я представляла, словно наконечник стрелы все еще находился под кожей. Я провела ногтем по шраму, как учила меня колдунья, и почувствовала, как он резко задержал дыхание.