В поисках сокровища - Тина Лейтон Страница 25

Глаза ее излучали такой свет нежности и радости, что Гленн даже зажмурился от потрясения. Все опасения, сомнения, мучившие его в последние дни, остались где-то в прошлом, бесследно растаяли в лучах этого света. Он открыл глаза и улыбнулся, увидев на ее лице тень беспокойства.

— Прости, что напугал тебя. У меня, как у Ахилла, есть уязвимое место, нервный узел на месте пересечения швов от двух операций. Не смотри на меня так серьезно. По сравнению с тем, что сделали для меня врачи в Кейптауне, этот узел сущие пустяки, уверяю тебя. — Гленн притянул к себе Джоанну, голова ее легла ему на грудь. — И давай больше не будем вспоминать о прошлом. Мы нашли друг друга. У нас есть настоящее и будущее. Мы с тобой еще молоды, и никто не мешает нам начать новую жизнь. — Гленн говорил тихим ровным голосом, легко поглаживая расслабленное тело Джоанны.

Острое наслаждение уступило место блаженству. Она и не знала, вернее забыла, что может быть такой женственно слабой, нуждающейся в защите и нежности. Всем своим существом Джоанна жадно впитывала в себя тепло и запах тела Гленна, слушала его тихий голос. Чувство, наполнявшее ее, было сродни чувству, которое испытывает странник, вернувшийся в родной дом. В голове ее поплыл обволакивающий синий туман, сквозь который едва пробивались слова Гленна. Их смысл не доходил полностью до ее дремлющего сознания, да и зачем? Она готова была согласиться со всем, что он скажет, ведь она слышала биение его сердца. Оно билось в унисон с ее сердцем, залог того, что все у них будет теперь хорошо. Как именно, Джоанна представления не имела, но сила, исходившая от Гленна, наполняла ее уверенностью, что впереди их ждет счастливая жизнь…

— С детьми долго тянуть не будем, возраст торопит. Я уже знаю, какую яхту построю для тебя и наших детей. Равной ей не будет во всем мире. Когда дети подрастут, я научу их всему, что умею сам, я предоставлю им все возможности, открою все дороги, пусть сами выбирают, что их больше всего интересует. Однажды мы отправимся все вместе путешествовать по свету. — Гленн задумался, пытаясь зрительно представить себя с Джоанной и детьми на палубе новой яхты. — Кстати, как ты думаешь, лучше иметь двух мальчиков или девочку и мальчика? Мне бы, конечно, хотелось обрести дочь, похожую на тебя. А ты бы кого хотела?

Джоанна не ответила. Гленн прислушался к ее ровному дыханию. Уснула, бедняжка, понял он. Еще бы, почти всю ночь просидела, дежуря у его постели. Утренний свет пробивался в спальню сквозь задернутые шторы, а Гленн мысленно рисовал себе их будущую семейную жизнь, не выпуская из объятий Джоанну.

Джоанна мирно спала на груди Гленна, ни разу не пошевельнувшись, когда ровно в восемь зазвонил телефон. Не открывая глаз, она протянула руку к телефону, стоявшему на столике рядом с кроватью.

— Алло, — бодро произнесла она в трубку, словно не спала крепко меньше минуты назад, и села в постели. — Доктор Голди, — сказала она Гленну, полуобернувшись и прикрыв трубку. — Воистину утро доброе, уважаемый доктор. Нет, с ним все в порядке. Я благодарна вам за вчерашнюю помощь. Простите, что доставила вам беспокойство. Да, мой друг проспал всю ночь, как вы и предсказывали… Боли? — Джоанна снова обернулась к Гленну.

Тот отрицательно покачал головой.

— Мой друг утверждает, что боли прошли. Обморок? Объясняет тем, что после операций образовался нервный узел. Еще одну операцию? Я передам ему, но завтра он улетает в Лондон. Большое спасибо за добрый совет и участие, доктор Голди. Непременно все передам. До свидания.

Во время разговора Джоанны с доктором Гленн любовался ее обнаженной спиной, по которой струились волнистые пряди темно-каштановых волос, матовой белизной ее нежной кожи, соблазнительными линиями тела… Он провел пальцами по шелковистым волосам, и ему захотелось уткнуться в них лицом. Еле дождавшись момента, когда Джоанна положила трубку, Гленн сел и обнял ее со спины. Приняв в ладони тяжелые, словно спелые плоды, груди, он нежно ласкал их пальцами, прижимался лицом к блестящим волосам и вдыхал их аромат. Джоанна собиралась передать ему слова доктора, но, застигнутая врасплох ласками Гленна, только тихо застонала от острого чувства наслаждения.

— Гленн… — выдохнула она.

Голос ее ослабел, она пьянела от нараставшего желания, глохла от биения собственного сердца. Гленн уложил Джоанну на подушку. Смотреть на ее обнаженное тело было для него не меньшим удовольствием, чем обладать им. Легко проводя пальцами по ее нежной коже, он чувствовал, как откликается ее тело на ласки, как нарастает в ней дрожь нетерпеливого желания, туманившего ее необыкновенные серые глаза. Он пьянел вместе с нею, продлевая свой восторг от прикосновений. Наконец он позволил себе нежно поцеловать ее полураскрытые губы, провести языком и проникнуть внутрь. Ласки его становились все смелее. Теперь ему не хватало рук охватить разом все, чем наслаждались его глаза. Гленн принялся жадно целовать тело Джоанны, но и этого оказалось мало, чтобы удовлетворить мучивший его голод. Словно отчаявшись, он приподнялся над ней, оглядел ее всю целиком, озаренную солнечным светом, пробивавшимся сквозь тонкие шторы. Такой он видел ее впервые. Дрожь пробегала по ее прекрасному телу, глаза полузакрыты… Гленн накрыл ее своим телом и застонал от восторга, успев только подумать, что в гармоничном слиянии их тел таится вечная загадка любви, которая не подчиняется условным границам времени и пространства.