Лавина любви - Ноэль Бейтс Страница 25

Прошло три недели. Джинджер уже почти не вспоминала о том, что Мэтт обещал лишь иногда контролировать ход работ.

Она не ожидала, что он постоянно будет рядом — целый день, почти все дни недели. Пока она общалась со строителями, объясняя, что и как делать, он маячил у нее за спиной. Когда она склоняла голову над чертежами, чтобы проверить ту или иную деталь, кроме архитектора Джейка рядом неизменно оказывалась светлая голова Мэтта. Мэтт вникал во все мелочи, придирался, задавал кучу вопросов, спорил, часто предлагал изменить первоначальный проект. Джинджер еле сдерживалась, чтобы не нагрубить. Что ему, больше заняться нечем?

Естественно, их деловое сотрудничество постепенно превращалось в поле сражения. А Джинджер надеялась, что чисто деловые отношения излечат ее израненную душу! Как наивна она была!

Она научилась угадывать, когда появится Мэтт. В какой бы комнате особняка она ни находилась, она и с закрытыми глазами чувствовала: сейчас он войдет! А поскольку он не считал нужным предупреждать ее, в какое время и в каком месте собирается материализоваться, она проводила дни в напряженном ожидании. Ее мало утешало то, что ему нравилось, как у нее движется работа.

— Неужели тебе больше негде остановиться? — раздраженно спросила она его однажды. Она оглядывала одну из спален, думая, какую обивку лучше заказать для мебели.

— Конечно, есть. А что? — Он не спеша подошел к эркеру и оперся о подоконник, оказавшись таким образом в центре ее внимания. Как обычно, на нем поверх одежды был поношенный темно-зеленый рабочий халат, такой же, как на ней. Сшитые у хорошего портного угольно-черные брюки он заправил в практичные, но чрезвычайно грязные сапоги.

Поскольку в особняке шел капитальный ремонт, здесь действительно было не совсем удобно ходить в обычной одежде. Ковры все были скатаны, так как пол еще не настелили, — Мэтту хотелось, чтобы на первом этаже пол был деревянный.

— Ты мне мешаешь.

— Чем ты сейчас занимаешься?

— Пытаюсь представить, как ты уходишь и перестаешь мешать мне работать.

— Я не думал, что мешаю тебе… — Брови его взлетели вверх.

Джинджер поспешно прикусила язык. Ничего не скажешь, он свято соблюдает основное условие договора: их отношения являются исключительно деловыми. Он ни разу не заговорил о хижине на горном курорте или о тех богатых событиями днях, которые они провели там вместе. Джинджер быстро поняла, что, если для нее несколько дней, проведенные в его хижине, были судьбоносными и решающими, для него они стали далеким и полузабытым воспоминанием.

— Да, мешаешь… — выпалила она, испепеляя его взглядом.

— Ты устала, — мягко сказал он.

Джинджер холодно парировала:

— Я устала оттого, что ты постоянно бродишь за мной. — Она вздохнула, села на пол и, закрыв глаза, прислонилась к стене. Как хочется спать! Он прав. Она измучена и проголодалась. — Я имею в виду нечто совсем другое, Мэтт. Разве ты не работаешь на Уолл-стрите? Кажется, ты говорил, что у тебя в году всего три недели отпуска, во время которого ты уезжаешь в глушь лечиться от стрессов? — Так как она сидела с закрытыми глазами, то не видела, как он подошел. Она вздрогнула от неожиданности, когда пол рядом с ней заскрипел под его шагами.

Он сел на корточки рядом с ней.

Джинджер непроизвольно вздрогнула. Только бы он не заметил, как бурно она реагирует на его приближение! Последние несколько недель она изо всех сил старалась делать вид, что полностью контролирует себя. Она словно надела на себя маску спокойной и уверенной деловой женщины, ни на секунду не позволяя ей сползать. Нельзя показывать, какое разрушительное воздействие оказывает на нее его присутствие. Мэтт для нее всего-навсего работодатель! Однако она вынуждена была признать его несомненные достоинства. Во время их многочисленных споров его остроумные доводы находили отклик в ее израненном сердце.

— За меня работает мой вице-президент, — тихо проговорил он почти в самое ее ухо. Мэтт невольно залюбовался ее точеным профилем. Пышные рыжие волосы были откинуты со лба и заплетены в косичку. — Но я постоянно держу все под контролем. Связываюсь с ними каждый час.

Наступило молчание. Вдруг до Джинджер дошло: в доме слишком тихо. Не слышно шума работы. Джинджер открыла глаза.

— А где рабочие? — спросила она. — У них что, обеденный перерыв?

— Они уже ушли. Сегодня пятница, и я отпустил их пораньше.

— Как ушли? Ведь сейчас только… — Джинджер бросила взгляд на свои часики и ахнула, — начало седьмого! Мне надо бежать! — Она вскочила, скинула рабочий халат и сунула руки в карманы курточки. Все на месте — бумажник, ключи от машины… Все в порядке. — Мне надо спешить, — пояснила она. — Боюсь опоздать. Мне надо было уйти в пять часов!

— Куда ты так спешишь? — бесцветным голосом поинтересовался он.

Джинджер вихрем кинулась вниз по лестнице. Мэтт следом. Благодаря длинным ногам ему проще простого было не отставать.

— Где мои книги? — Оказалось, она утром швырнула их на циновку у окна в цокольном этаже. Джинджер схватила их и бросилась к машине.

— Я спрашиваю, куда ты спешишь?

— Домой. — Мягкая настойчивость в его голосе вызвала у Джинджер раздражение.

— Куда бы ты ни спешила, придется отменить твое мероприятие. — Он прижал ее к дверце машины так, что она не могла шевельнуться.

— Что? Я договорилась о встрече неделю назад и не собираюсь ничего отменять! Я целые недели никуда не выходила.

— Извини, — невозмутимо проговорил он, однако в голосе его не слышалось и намека на раскаяние или сожаление. Он обнажил белые зубы в улыбке.