Мой милый рыцарь - Беатрис Шеридан Страница 25

— Почему бы вам не начать сегодня? — с улыбкой возразила Сильвия. — Вы можете оставить окончательное решение до того, как посоветуетесь с миссис Маринер. Мы пошлем ей копию списка, который составим сегодня.

Вырваться из цепких рук прекрасной мисс Остин оказалось не так-то просто.

Уж не шпионишь ли ты для моей дорогой мамочки, подумала Дайана. В любом случае, следует быть настороже.

Удостоверившись, что клиенты не сбегут, блондинка раскрыла кожаную папку, которую принесла с собой.

— Итак, приступим.

В течение двадцати минут отвечая на вопросы, старательно и по порядку задававшиеся консультантом, Дайана с тоской созерцала бесконечные ряды хрусталя, фарфора и серебра, выстроившиеся в витринах вокруг. Невозможно поверить, что они с Реджи оказались в этом месте. Но ведь оказались! Впрочем, выбора у них не было — эта лощеная блондинка наверняка обо всем донесет Олимпии.

Покончив с вопросами, Сильвия выжидающе посмотрела на молодую пару. Вид у обоих был несколько загнанный.

— С чего начнем? Может быть, с фарфора?

Дайана бросила приторно-нежный взгляд на своего лже жениха.

— Звучит не плохо, не правда ли, мой дорогой?

— Я пойду туда, куда и ты, моя маргариточка, — немедленно отреагировал Реджиналд, подхватывая знакомую игру. Улучив момент, он склонился к уху молодой женщины. — Почему ты считаешь, что нам все еще нужно притворяться?

— Эта Сильвия о каждом нашем шаге наверняка доложит моей матери, — уверенно прошептала Дайана. — Так что лучше не рисковать.

— Возможно, ты права.

И в следующее мгновение Реджиналд поцеловал ее в шею, застав, как всегда, врасплох.

— Китайский фарфор на витрине справа, мои голубки, — проворковала Сильвия. — Как вам нравится вот это?

Она указала на позолоченный сервиз, украшенный стилизованными драконами и гирляндами цветов, который, вне всякого сомнения, поверг бы в состояние восторженного столбняка всякого любителя роскоши и помпезности.

— Прелестно, не правда ли? — захлопала ресницами Дайана, преданно глядя на жениха.

Реджиналд повертел в руках вычурную тарелку и призадумался.

— Немного вызывающие, ты не находишь? Мы быстро от него устанем, моя кошечка, — вынес он наконец свой приговор. — Я бы предпочел что-нибудь менее броское. Это не английский стиль, я бы сказал.

— Хм… пожалуй, ты прав, мой сладенький. — Дайана подошла к другому сервизу: по белой поверхности были разбросаны голубые и розоватые цветы, тонкие золотые каемки подчеркивали изысканность узора. — Тебе нравится?

Реджиналд снова покачал головой. Потом ласково поцеловал молодую женщину в щеку. Та вздрогнула и едва не выронила дорогую тарелку.

— Неплохо. Но не забывай, что этот узор через несколько лет выйдет из моды. Нам нужно то, что действительно прослужит долго — нейтральное, спокойное, традиционное.

Дайана с интересом посмотрела на своего спутника. Она никогда не верила, что мужчины могут разбираться в таких вещах, как посуда, да к тому же иметь хороший вкус. Ее отец, человек старых устоев, в вещах ценил прежде всего добротность и качество, а также разумную цену. Вряд ли он стал бы думать о том, как будет смотреться посуда по прошествии времени.

«Я хочу поехать с тобой в Уэльс, Реджи, — вдруг пронеслось в ее голове. — Хочу увидеть, где ты рос, понять, что сделало тебя таким желанным для меня».

— Вы такая хорошая пара! — вдруг сообщила Сильвия, с некоторой завистью поглядывая на молодого англичанина. — Обычно люди, которые приходят сюда, заботятся только о том, чтобы купить самые дорогие и шикарные вещи, дабы поразить друзей и знакомых… Вы, похоже, заботитесь об уюте своего будущего дома. Как это мило!

Дайана неожиданно поймала себя на том, что крепко взяла Реджиналда за руку и одарила Сильвию неприязненным взглядом.

Мой! Этот мужчина — мой, недвусмысленно говорило выражение ее лица. И нечего на него зариться!

— Да, мне очень повезло, — четко выговаривая слова, заявила она прелестному консультанту. — И я намерена никогда не расставаться с мистером Ланкастером.

Боже, это ведь чистая правда! Ничего кроме правды. Казалось, уже не важно, шпионит Сильвия или нет.

Внезапно ее рука ощутила ответное ласковое пожатие.

— Нам обоим очень повезло, — раздался над ее ухом мягкий баритон. — Вы даже не представляете как!

Стоя среди сверкающего хрусталя, переливающихся всеми цветами радуги ваз и сервизов, Дайана легко могла представить, что они с Реджиналдом действительно влюбленные, которых ждет счастливое будущее… которых объединяет любовь. И самое главное, ей хотелось в это верить.

— Мистер Ланкастер абсолютно прав. Вам нужно нечто особенное. И мы найдем это, — раздался голос Сильвии. — Вам понравится, я обещаю.

Дайана поняла, что все еще стоит, судорожно вцепившись в сильную мужскую руку, как утопающий в спасательный круг. Вот бы так опираться на эту руку всю жизнь!

Перед глазами промелькнуло множество ярких сцен, рисующих их будущую совместную жизнь, будь она возможна. Большой просторный дом, дети… Серьезные синеглазые мальчики и шаловливые девочки с волосами цвета огня. День благодарения, Новый год, Пасха, дни рождения… Снова и снова повторяющийся круговорот радостных, никогда не приедающихся будней и праздников. Традиции… Все собираются за одним столом, смеются, поют рождественские гимны… Дайане показалось, что в воздухе вдруг разлился аромат свежей хвои, послышалось звяканье бокалов, смех и ясный детский голосок запел песенку про пастушков…

Остынь! Прекрати это безумие! Не забывай: все, что здесь происходит, — это ложь. У вас никогда не будет общего дома. Никогда не будет детей. Вы — разные люди, с разными целями в жизни и разным воспитанием. Ничего общего. Прекрати предаваться ненужным мечтаниям и просто согласись со всем, что он выберет. Все равно эти прекрасные вещи отправят назад, — безжалостно произнес внутренний голос.

Дайане вдруг показалось, что сердце подпрыгнуло и застыло горьким комком где-то в горле. Боль была невыносима.

Что ж, терпи, сама виновата. Кто затеял эту авантюру и позволил ей затянуться, кто был так неосторожен, что разрешил себе влюбиться, тому и платить по счетам…

Реджиналд тем временем отыскал очень красивый сервиз, чистого белого цвета. По матовой поверхности были искусно выгравированы вьющиеся плети дикой земляники, покрытые цветами и ягодами. Орнамент был тоже белый, лишь слегка заглубленный в тончайшую поверхность фарфора.

— Мне нравится вот это, — решительно произнес молодой человек.

— Мне тоже, — честно сказала Дайана.

Действительно, тонкая, светящаяся белизной посуда была прекрасна. Она бы и сама выбрала нечто подобное. Но все это не важно.

Сильвия, заметив, что клиенты определились с выбором, тут же взяла карандаш наизготовку.