Влюбленный дьявол - Сью-Эллен Уэлфондер Страница 25

Ничего удивительного, что ее силы истощились, и она могла теперь лишь стоять у окна, предаваясь мечтам. Элспет и Фергус едва ли не силой уложили ее в постель, уверяя, что она сделала все, что могла, и до самого утра ее помощь не потребуется. Но сон все не шел к ней. И причиной тому была вовсе не усталость, а тревога за мужа. Она не переставая думала о нем с того момента, как они вернулись из аббатства в Айлин-Крейг и узнали, что Дункан и Мармадьюк с отрядом своих лучших людей отправились на поиски Кеннета Маккензи и его бандитской шайки.

Она пыталась напрячь свой дар провидения и хоть что-нибудь узнать о них, но ничего не получалось. Ее усилия каждый раз натыкались на пелену кровавого тумана, что означало гнев и ярость.

После того как она увидела отсветы адского огня во взгляде Кеннета Маккензи и узнала обо всех мерзостях, которые он и его люди сотворили в крохотном имении Мерчинсона, ужас не отпускал ее ни на минуту.

Она не уснет, пока ее муж со своими людьми не вернутся в замок. И когда наконец она услышала его шаги на лестнице, напряжение покинуло ее и она в изнеможении опустилась на подоконник. Но еще до того, как раздались его шаги, Линнет ощутила приближение к двери багрового облака его гнева.

У нее и в мыслях не было, что этот гнев направлен против нее. Она не сделала ничего, что могло бы его рассердить. Весь день утешала пострадавших от набега Кеннета.

Но от ее уверенности не осталось и следа, когда Дункан ворвался в комнату, яростно хлопнув тяжелой дубовой дверью. Страшный в своем гневе, он появился в проходе. Его могучие ноги были в грязи, переброшенный через плечо плед разорван и окровавлен, спутанные волосы разметались по хмурому лицу.

– Силы небесные! – взревел он. – А я-то думал, что женился на благоразумной девушке.

– А я думала, что выйду замуж за человека, который сделает меня своей женой, – парировала Линнет.

Кровь все еще кипела в его жилах, и Дункан всего четырьмя шагами стремительно пересек комнату. Схватив Линнет за плечи, он посмотрел в ее глаза, снова подивившись, откуда она берет столько смелости, чтобы снова пытаться досадить ему.

– Ты моя жена и не сомневайся в этом ни минуты. – Кипя от негодования, он уже пожалел, что так опрометчиво прикоснулся к ней. Распущенные волосы струились по ее плечами, и его пальцы утонули в них.

Его плоть предательски напряглась, рождая в воображении тысячи разных мыслей о том, что можно было бы сделать с этими роскошными волосами. Он пришел в невероятное возбуждение. Линнет непостижимым образом умела полностью обезоружить его, вызвав желание.

– Святые угодники, женщина, – продолжать он реветь, – ты хоть понимаешь, как рисковала сегодня?

– Вы тянете меня за волосы, сэр Дункан, – спокойно сказала она, но вздернутый подбородок никак не вязался с нотками смирения в ее голосе. – Пожалуйста, отпустите меня.

Он убрал руки. Она отбросила волосы с плеч, и они рассыпались по спине.

И теперь он оказался один на один с едва прикрытыми тонкой тканью ночной рубашки соблазнительными холмиками ее полных грудей. Сквозь полупрозрачную ткань просвечивали соски, лишая Дункана остатков самообладания.

Пламя свечей в бронзовом подсвечнике отбрасывало на ее пышные формы неверный свет, хотя и не слишком яркий, но вполне достаточный, чтобы различить в полумраке темный треугольник. У Дункана пересохло во рту.

Очевидно, что, проследив за его взглядом, она решила поддеть его еще больше:

– Вы пришли сюда, чтобы отчитать меня за сегодняшнее глупое поведение, или вы здесь для того, чтобы разглядеть, что у меня под рубашкой?

Дункан с трудом оторвал взор от темного треугольника и гневно посмотрел ей в глаза, отливающие янтарным блеском.

– Все мои домочадцы во главе со сладкоголосым Фергусом поют вам дифирамбы, миледи, – сказал он, едва сдерживая ярость. – Хотелось бы мне знать, что остановило моего братца – ваш острый язычок или хорошо заточенный стилет?

– И то и другое, – гордо ответила она.

Дункан подумал, что именно сейчас самое время ее поцеловать. Господи, неужели она не понимает, какой опасности подвергалась? Дункан схватил ее за руки и поднял их над ее головой. Бурное желание вскипело в нем. Он сгорал от желания зацеловать ее, удерживая в объятиях, пока не испытает блаженного облегчения.

Видит Бог, после этого страшного дня он заслужил гораздо больше, чем поцелуй. Ничто другое не помогло бы ему избавиться от кошмарных воспоминаний о бойне в доме Мерчинсона. Ведь та же участь могла постигнуть ее и Робби. Они чудом ускользнули из лап Кеннета. Дункан заморгал, пытаясь избавиться от наваждения. Страшные картины уступили место страстному желанию. Нет сомнений, он смог бы забыть обо всем, погрузившись в горячую шелковую негу между ее бедер. Все считали, что однажды он уже это сделал. Жаль только, что ничего не помнил.

И сейчас был не самый удачный момент освежить эти воспоминания.

Слишком колючей была его милая женушка и слишком острым ее язычок.

Увы, это не мешало ему желать ее до дрожи, мечтать о том, какие утонченные ласки мог бы он испытать от этого жадного, сладкого язычка. Дункан сдержал стон, чувствуя, как неуправляемые дикие силы глубоко изнутри разрывают его тело. Стоя всего в нескольких дюймах от нее, он свирепо смотрел ей в глаза, пытаясь сломить в ней силу, дающую ей мужество бросать ему вызов.

Но она смело встретила его взгляд, глаза ее сверкали от гнева. Потом она опустила их и отвернулась к окну.

– Святая Дева Мария, милая, перестань злиться и послушай меня. – Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. – Никогда, слышишь, никогда не покидай стен этого замка, не предупредив меня.

Она кивнула, и от этого движения ее грудь качнулась, коснувшись его предплечий. Страсть охватила его с новой силой.

Словно поддавшись тому же безотчетному чувству, Линнет попыталась высвободиться и случайно коснулась губами его ладоней.

Ощущение потрясло Дункана. Сладостная нежность губ, скользнувших по его коже, горячим потоком устремилась к его чреслам, высвобождая потаенные силы не только в них, но и в другом месте, куда он давно никого не пускал.

В ее взгляде проскользнула улыбка, и Дункану показалось, что она испытывает те же чувства. Она вздрогнула, но на этот раз не от ярости. Выражение ее лица смягчилось, она приоткрыла губы.

Он не мог вспомнить, когда последний раз женщина смотрела на него с такой страстью, но он еще не забыл этот взгляд.

Его милая жена хотела, чтобы он поцеловал ее.

И ему страстно хотелось удовлетворить ее желание. Но вопреки козням дьявола он не желал признаваться в этом даже себе самому! Стоит ему уступить соблазну, и он погиб, потому что на поцелуе он не остановится.

Он затащит ее в постель, презирая себя за слабость, и оставит там свое сердце. Сдержав проклятие, Дункан запустил пальцы в ее волосы. Не может же он наброситься на нее, словно разнузданный сатир, потакая своей похоти.