Страстная и непокорная - Пола Рид Страница 25

Грейс не двигалась с места. Она смотрела в его удалявшуюся спину, думая, что здесь, на корабле, он ходит как-то иначе. Казалось бы, качка должна заставлять его терять равновесие, с ней самой так и происходило, однако получалось наоборот. На корабле Джайлз двигался так же грациозно, приноравливаясь к покачиванию судна. Возле люка капитан задержался и снова оглянулся на Грейс. Он стоял в свете солнечных лучей, проникавших через люк с верхней палубы, и Грейс вдруг словно увидела его другими глазами. На лице Джайлза залегли глубокие вертикальные тени, его серые глаза, казавшиеся девушке такими мягкими, смотрели теперь жестко, словно стальной клинок.

Неужели никто не бывает на самом деле таким, каким кажется с первого взгляда?

Без единого слова она присоединилась к Джайлзу у лестницы, и он жестом предложил ей подниматься первой.

И вот они снова стоят у парапета на верхней палубе и смотрят на быстро приближающийся берег. Грейс понимала, что именно она должна смягчить внезапно возникшее между ними напряжение.

— Вы все еще не ответили, когда решили на мне жениться, — напомнила она.

Джайлз обвел взглядом горизонт и резко спросил:

— Это имеет значение?

— Имеет, — серьезно ответила Грейс.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и на сей раз его глаза напомнили Грейс охваченное штормом море.

— Неужели вы все же решили обдумать перспективы брака с пиратом?

Она лукаво склонила голову набок.

— Не с пиратом, а с капером. И еще я вот что вам скажу, Джайлз Кортни. Не знаю, может, вы действительно убивали людей, но каждый из них висит тяжелым грузом на вашей совести, я вижу это по вашему лицу. — Она положила руку на темно-синий обшлаг его рукава. — Чтобы выжить в этом мире, нам всем приходится поступать так, как необходимо. Мы видим и делаем массу вещей, за которые потом приходится горько расплачиваться.

— Уверяю вас, испанцы не более милосердны, чем англичане, — кратко ответил Джайлз.

— Я верю вам.

Он глубоко вздохнул и приложил руку козырьком к глазам, чтобы оглядеть горизонт.

— Мне слишком долго пришлось служить под командованием капитанов, которые мне не нравились, а каперство к тому же принесло мне богатство. Мы с Джеффом смогли поселиться в Порт-Рояле как обеспеченные люди со всеми преимуществами, которые дает финансовая независимость.

— И вы стали торговцами.

Джайлз усмехнулся, а Грейс с облегчением вздохнула.

— Видите ли, все получилось из-за Джеффа. Это было одним из условий его помилования, когда он попал в плен к испанцам. Но тогда я уже был готов к оседлой жизни. — Он машинально убрал с лица Грейс выбившийся от ветра локон. Грейс замерла от его домашнего, интимного жеста. — Вы правы, я действительно не из тех, кто легко убивает. А теперь насчет того, когда я решил на вас жениться. Это произошло в хижине рабов, около больного ребенка. — Лица обоих помрачнели от грустных воспоминаний. — Я думаю, это ложится тяжелым грузом на вашу совесть. Вы не верите, что отличаетесь от них чем-то, и страдаете, когда страдают они.

Грейс упорно рассматривала берег, не желая встречаться с ним глазами.

— То есть именно такой вы желали бы видеть свою жену? Женщиной, которая считает себя не лучше рабыни?

— Господи Боже мой, вы все неправильно поняли! Конечно, нет. Просто сейчас я готов к браку. У меня есть собственный корабль и процветающее дело, но мужчине этого мало. Наступает время, когда хочется иметь семью.

— И наследников… Так? Кому можно было бы передать ваш бизнес.

— Возможно. Если, конечно, у меня будут сыновья, которые станут к этому стремиться. Но нет, я хочу не этого. Я хочу детей, а не наследников. Мне нужна жена, а не рабыня.

Да, слова звучали так, как надо. Грейс с силой зажмурилась, потом распахнула глаза навстречу солнечному свету. «Не будь дурочкой, смотри правде в глаза!» — приказала она себе.

— И остановили свой выбор на мне, потому что я красивая, умная и честная?

— И скромная, — поддел ее Джайлз. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Как Джайлз и ожидал, там плескалось целое море горечи и цинизма. — В вас действительно все это есть — но это лишь повод. Я просил вашей руки у вашего отца, потому что вы заслуживаете лучшего. Сколько вам лет?

— Двадцать два.

— Двадцать два. А мне тридцать. Я живу в городе, где господствуют грех и злодейство, а раньше служил на кораблях, команды которых состояли из настоящих преступников, и я убил столько людей, что даже считать не хочется. И в то же время я вижу в ваших глазах больше боли, чем когда-либо отмечал у себя, глядя в зеркало.

— Значит, вы испытываете ко мне жалость?

— Грейс, нам обоим надо залечивать свои раны. Что вы на это скажете? Вдвоем мы, может быть, сумеем создать в этом мире уголок, который будет устраивать нас обоих.

Мысль была так прекрасна и привлекательна, что у Грейс заныло сердце. Дети. Не наследники, не куклы, не марионетки, которых наряжают напоказ, а потом то ласкают, то наказывают без причины, просто по настроению. Жена, а не рабыня. Грейс подумала об отце и мачехе. Интересно, ухаживал ли когда-нибудь Эдмунд за Иолантой, произнося такие слова? Или они с первого дня кидались друг на друга и каждый стремился захватить власть в семье?

Что, если он не произносил жестоких и оскорбительных слов до того, как женился на ней? На самом деле истинным источником ее страха были слова Жака. Джайлз не из тех, кто умышленно мучает людей. Конечно, ему придется причинить ей боль, чтобы получить детей, которых он так желает, но он, конечно, постарается все сделать быстро и успокоит ее, если она расплачется. К тому же она стала взрослее. Она, не задыхаясь, сможет выдержать вес мужчины и, наверное, не так сильно порвется. А в голове у нее звучал шелковистый голос с французским акцентом: «Как жаль, что тебя можно порвать только раз». Только раз! И тогда самое страшное будет позади!

— Грейс, простите! Я сказал что-то неприятное?

Перед ней было лицо Джайлза, а не Жака. В глазах ласковая забота, а не злобная радость.

— Нет-нет, со мной все в порядке. Я думаю, мы сумеем построить такой уголок.

— Значит, вы говорите, что… .

— Нет, я пока ничего не говорю. Не теперь. Я должна подумать.

Честно говоря, Джайлз испытал облегчение оттого, что она не сказала сразу «да». Ему показалось, что здесь, на палубе корабля, они вдруг заторопились. Как раз теперь у них была масса времени, чтобы лучше узнать друг друга, взвесить все тщательно и не торопясь. Но к моменту, когда они вернулись в бухту возле плантации, тучи на небе сгустились и Джайлзу пришлось грести как можно скорее, чтобы добраться до берега и найти укрытие, иначе они попали бы под тропический ливень.