Гордая пленница - Анна Делайл Страница 25

— Не видя его, — осторожно произнесла она, — я не знаю, о каком письме вы говорите.

— А по-моему, вы прекрасно знаете, о каком письме идет речь. Его передал нам один из людей Кемпбелла, того самого, у которого вы провели весь прошлый месяц и который освободил вас под честное слово, что, как я считаю, было весьма неблагоразумно с его стороны. Мне бы очень хотелось выслушать его доводы, ибо я пока не нахожу объяснения, почему он сразу не передал вас надлежащим властям.

Изабо молчала. «О, Алистер, зачем только я убежала от тебя!» Майор снова обошел ее, как хищник, приближающийся к жертве.

— Назовите мне имя автора письма, Изабо Макферсон. Ничего другого мне от вас и не нужно. — Она не ответила. — Вы не отрицаете, что являетесь сторонницей якобитов?

— Нет, этого я не отрицаю, — тихо сказала Изабо.

— И не отрицаете, что были своего рода курьером?

— Если бы у меня было письмо для передачи кому-либо, я бы не стала его читать и потому не знаю, то ли это письмо, о котором вы говорите.

— Я вам не верю, — сказал капитан Херстон, до сих пор незаметно стоявший поодаль.

— Мне безразлично, верите вы мне или нет, капитан.

Он шагнул вперед, схватил ее за руки и больно сжал.

— Безразлично, да?

Она инстинктивно ударила его по ногам, однако высокие сапоги защитили голени Херстона, и ей не удалось причинить ему большого вреда. Сопротивление Изабо мгновенно было подавлено двумя солдатами.

— Теперь свяжите ее, — приказал майор. — Свяжите покрепче и оставьте нас. — Дождавшись, пока солдаты выйдут, он встал перед Изабо. — Не советую с нами шутить, мисс Макферсон, вы лишь осложните свое положение. Вспомнили, кто автор письма? — холодно спросил он. Изабо покачала головой. — Кто вам его дал?

— Я не знаю, было ли у меня письмо, которое вас интересует.

— Разрешите вам помочь, мисс Макферсон. Вы имели при себе письмо, которое и было обнаружено. У нас есть заслуживающий доверия свидетель, подтвердивший, что это именно так.

Значит, кто-то сказал им, решила Изабо, кто-то из замка Данлосси, вот почему капитан со своими людьми ждал ее тем утром в лесу. Видимо, Айен, это не мог быть Патрик или Дональд и, уж конечно, не Алистер. Возможно, старую Мэри Кемпбелл настолько прогневил отказ якобитки, что она вознамерилась ее наказать. В таком случае, горько подумала Изабо, она рада, что сидит здесь, лучше быть заключенной, чем шлюхой. Но это не избавило ее от страха. Как бы англичане ни поступили с ней, в одном можно не сомневаться: она еще пожалеет, что не погибла вчера в сосновом лесу.

Майор приподнял рукой ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. У него оказалась белые, совсем незаметные издалека ресницы, которые придавали ему какой-то странный, почти невинный вид, что ни в малейшей степени не соответствовало его характеру.

— Кто дал вам письмо? — повторил Летбридж.

— Он мертв, — прошептала она.

— Его имя?

Изабо прошиб холодный пот. Ей было стыдно за свой ужас, за то, что она не плюнула в лицо англичанину.

Его рука опустилась с ее подбородка на горло. Он повторил вопрос, затем, не получив ответа, сдавил ей горло пальцами и сжимал его до тех пор, пока она не начала терять сознание. Но прежде чем наступило желанное для нее забвение, майор вдруг отпустил ее, и она, как выжатая тряпка, безвольно обвисла, кашляя и ловя ртом воздух.

Когда Изабо немного отдышалась, майор придвинул второй стул и уселся перед ней, так близко, что касался ее коленями. Она попыталась отодвинуться, но он подтащил ее стул к себе и коленом раздвинул ей ноги.

— Должно быть, этот человек вам слишком дорог, раз вы хотите защитить его имя даже после смерти. Он был вашим любовником?

Распухшее горло страшно болело, и она сомневалась, что смогла бы ответить, даже если бы имела на то желание. Но руки майора, лежавшие между ее коленями, очень медленно двигались вверх, пока его прикосновение не стало уже непристойным.

— Поэтому вы и храните молчание?

— Нет! — хрипло выдавила Изабо. — Нет. Прекратите это, пожалуйста!

Он с улыбкой продолжал ее держать, не причиняя боли, но так, что от стыда у нее потекли горячие слезы.

— Если не любовник, тогда кто? Кто это был?

— Его имя Джеми Макнаб, — всхлипнула Изабо. — Он убит в Куллодене, вы не сможете причинить ему вреда!

Отпустив ее, майор отодвинулся. Если она лжет, это достаточно легко проверить. Он встал.

— Забирайте арестованную, капитан. Найдите сержанта Макленнана, он даст пустую камеру. Я хочу обдумать это дело. — Летбридж перевел холодный взгляд на Изабо. — Если я обнаружу, что вы мне солгали, Изабо Макферсон, вы очень и очень пожалеете.

Хотя верхняя часть форта превратилась в руины, его нижняя часть, где находилась тюрьма, уцелела. Изабо посадили в маленькую камеру с наклонным полом, который заканчивался дренажной канавой. Что в ней текло, она не знала, но пахло это ужасающе. Окна не было, единственным источником света была горевшая в коридоре свеча, отблеск которой проникал сквозь маленькую щель в двери камеры. Но его оказалось достаточно, чтобы увидеть, что она тут не единственное живое создание, это подтвердило и движение возле канавы, откуда доносился зловещий шорох.

Изабо с дрожью села и прислонилась к стене, однако холод от камней вскоре заставил ее согнуться и обхватить колени руками. Обнаружат ли они ее ложь, ведь человек, написавший письмо, действительно мертв. Если бы она назвала имя Робби, они бы наверняка разрушили Глен-Брик, не пощадив ни мужчин, ни женщин, которые там еще живут.

И конечно, она стала думать об Алистере. «Ты непременно совершишь какую-нибудь глупость и попадешь в руки тому, кто не будет столь щепетилен, как я», — вспомнила она его слова. Так оно и вышло. Она была в руках совершенно безжалостного человека, и подозрение, что он получает удовольствие от своей работы, лишь увеличивало ее страх.

Алистер не позволит ему причинить ей вред, как-нибудь его остановит. Шмыгнув носом, Изабо вытерла слезы рукавом куртки, подняла голову и попыталась направить свои мысли на что-то полезное. Интересно, хоть кто-нибудь смог бежать из этого места? Вряд ли. При таком множестве солдат и запертых дверей. Ничего, она будет ждать и смотреть, не подвернется ли удобный случай. Если к тому времени ее не повесят.