Легенда любви - Нэн Райан Страница 25

Сид согласился пойти ва-банк, поставив на кон свои десять тысяч против этой карты. Пена растасовал карты, Сид – снял. Пена вытащил бубновую даму, Сид – трефового короля. Пена пообещал отвезти Сида к тайнику на следующий день, однако той же ночью был убит ножом в сердце одним ревнивым мужем. Нож вошел в сердце на десять дюймов. Сид Грейсон долго искал золото, но, так и не найдя его, отдал карту вашему отцу, Элизабет. – Улыбнувшись, Эксли продолжил: – Я рассказал вам легенду о потерянном золоте Грейсона. Кстати, Элизабет, нельзя сказать, что ваш отец совсем не доверял истории Сида Грейсона, если зарегистрировал изображенный на карте участок на свое имя. Это означает, что если золото все-таки будет найдено, то по закону после смерти полковника Монтбло оно будет принадлежать вам, Элизабет.

– Как вы думаете, мистер Эксли, Дэйн и его партнер действительно вышли на след? – спросила Элизабет. – Я хочу сказать, если на карте не хватало целого звена, как же им…

– Какое-то время недостающий сектор ставил нас в тупик, – сказал Эксли, – но в конце концов Дэйну удалось, сопоставив известные координаты, довольно точно определить местонахождение клада. Однако это – дикая страна, и она упорно отказывается выдавать свои старые секреты. Искатели могли быть в двух шагах от клада и пройти мимо.

– Но ведь вы верите в то, что там есть золото, – сказал Эдмунд.

– Не знаю, – ответил Эксли. – Мне известно только, что многие кладоискатели полуживыми и безумными возвращались оттуда, так и не найдя сокровищ, и всю оставшуюся жизнь бредили золотыми кладами, охраняемыми духами тьмы. Как вы думаете, это о чем-нибудь говорит? Или это плод их больного воображения?

– Скажите, а когда именно вы в последний раз получили известие от моего мужа?

– Это было двадцать первого марта. Ланкастер прислал телеграмму из маленького городка Лас-Паломас. Это приблизительно в ста пятидесяти милях к югу от Санта-Фе. Они останавливались на привал на Рио-Гранде и после этого должны были двинуться на восток. С тех пор я ничего о нем не слышал.

– А возможно ли, что Дэйн с Ланкастером оказались там, где нет ни телеграфа, ни почты? – с надеждой спросила Элизабет.

– Конечно, возможно. Свернув на восток, они как раз и очутились в самом глухом месте Территории. Чтобы добраться до тайника, им нужно было миновать несколько горных хребтов, не говоря уже о безводных землях и белых песках. Это именно тот сектор Территории, который испанские конкистадоры называли Дорогой смерти.

– Звучит жутко, – сказал Эдмунд.

– Да, Эд. Странные, непонятные вещи происходили и до сих пор происходят в тех краях. На прошлой неделе в Малаге нашли труп молодой женщины. – Он взглянул на Элизабет, затем добавил: – Обнаженное тело женщины пролежало на площади всю ночь. Как сообщили полицейские Нью-Мексико, у нее на шее были какие-то странные отметины… И хотя я уверен, что этот инцидент не имеет ничего общего с пропавшей экспедицией, я намерен уговорить вас, Элизабет, остаться здесь, в Санта-Фе, пока…

– Я еду с Эдмундом, – уверенно произнесла Элизабет.

– Ну что ж, хоть в одном вам повезло, – проговорил Эксли. – Я подписал контракт с лучшими проводниками Территории. Вест Квотернайт должен был прибыть в Санта-Фе вчера или сегодня.

– Прекрасно, – сказал Эдмунд. – Я приглашу мистера Квотернайта поужинать с нами завтра вечером. Мы были бы рады, Мартин, если бы вы тоже пришли к нам на ужин.

– Мне очень жаль, Эдмунд, но завтра вечером губернатор дает весенний бал. О Боже! Чуть не забыл… Я взял на себя смелость сказать губернатору Митчелу, что вы оба тоже придете. Губернатор настаивает, чтобы вы стали его почетными гостями.

– Мы польщены этим приглашением, правда, Элизабет?

Элизабет одобрительно улыбнулась.

– Нам бы очень хотелось встретиться с губернатором и его друзьями.

– Прекрасно, – обрадовался Мартин Эксли. – Итак, завтра вечером мы ждем вас во Дворце правителей.

Поднявшись с кресла, Элизабет добавила:

– А в пятницу вечером мы пригласим на обед мистера Квотернайта. Он тоже будет на весеннем балу?

– Видите ли, – сказал Мартин Эксли, – боюсь, что Веста Квотернайта нет в числе приглашенных.

По правде говоря, Элизабет не очень хотелось идти на весенний бал губернатора, но откладывать приготовления к этому высокому приему уже было нельзя. Прошло уже более часа, как стемнело, и Эдмунд скоро постучит в дверь.

Элизабет вздохнула и встала с красного кожаного дивана, на котором пролежала довольно долгое время после купания в ванне. Она зевнула и уселась возле камина, думая о том, что она – ленивейшая из женщин. Элизабет весь день провалялась в халате и получила от этого огромное удовольствие.

Встав рано утром, Эдмунд быстро собрался и ушел из гостиницы. Он вернулся лишь к ленчу и сказал Элизабет, что встретился с Вестом Квотернайтом и что тот согласился отужинать с ними в пятницу вечером. Пообедав, они решили, что неплохо было бы отдохнуть днем, чтобы хорошо себя чувствовать вечером на балу.

Итак, день миновал, и настало время одеваться к балу. Элизабет выбрала великолепное платье из бледно-серого шелка. Надев его, она встала перед огромным зеркалом у изголовья кровати и стала рассматривать себя, при этом ей показалось, что декольте чересчур глубокое.

Нахмурившись, она подтянула лиф платья наверх, пытаясь прикрыть грудь. Однако у нее ничего не вышло. Мерцающая ткань обрисовала контуры ее пышной груди, как будто нарочно выставляя ее напоказ. В отчаянии Элизабет покачала головой. Это нарядное, изысканное платье было подобрано для нее лично лучшим клерком магазина «Лорд и Тейлор». В последнюю неделю перед отъездом Эдмунд заказал для нее в лучших магазинах города целый гардероб. Это были дорожные костюмы, элегантные блузы с воротником высокой стоечкой и прекрасно сшитые юбки с жакетами пастельных тонов.

Продумав все до мелочей, Эдмунд настоял на том, чтобы она купила несколько дорогих платьев для верховой езды и несколько элегантных платьев. Не забыл он и о белье от «Лорд и Тейлор». Эдмунд поручил подобрать белье опытному клерку.

Очевидно, этот клерк был в душе сущим романтиком. Элизабет никогда не встречала столь крохотных и прозрачных кусочков материи, которые именовались бы нижним женским бельем. Впервые она надевала на себя такую тонкую рубашку и такие неприлично короткие панталоны, что чувствовала себя еще более раздетой, чем если бы на ней вообще ничего не было.

Стук в дверь отвлек Элизабет от этих мыслей. Пришло время отправляться на бал к губернатору.